По существу собственность — это и есть общественное саморегулирование (регулирование без «внешнего» управления), в противоположность публично-властному регулированию как «внешнему» управлению социальными процессами.
По мере исторического развития собственности в цивилизации правового типа, ее освобождения от публично-властных «наслоений» ее регулирующее действие в гражданском обществе проявляется через институционализацию свободной экономической и политической конкуренции и преобладание правового способа разрешения социальных конфликтов.
Любая социальная система складывается в среде с ограниченными ресурсами жизнедеятельности, удовлетворения человеческих потребностей (в природоресурсных странах традиционно используемые ресурсы тоже истощаются в эпоху глобального индустриального развития). Собственность же позволяет оптимизировать потребление ресурсов, закрепляет социальные институты, которые делают невыгодным нерациональное использование ресурсов. Прежде всего таким институтом является рынок, предполагающий равную для всех экономическую свободу (свободу предпринимательства)[21].
Рынок означает такой порядок удовлетворения потребностей (следовательно, порядок использование ресурсов системы), при котором выгода каждого определяется, в конечном счете, его полезностью для остальных. Иное удовлетворение потребностей невыгодно, так что рынок выбраковывает и вытесняет из активной социальной жизни тех, чья полезность меньше — неконкурентных именно в этом смысле, а не в смысле силовых методов конкуренции.
Вторжение же в рынок еще и публично-властных акторов (государственный интервенционизм) делает невозможным оптимальное расходование ресурсов социальной системы, поскольку теперь выгода для акторов рынка определяется не только и не столько их полезностью, сколько их доступом к публично-властным ресурсам. Понятно, что такое вторжение выгодно, прежде всего, тем, кто в отношениях свободного рынка оказывается в фактически невыгодном положении, и самим публично-властным акторам, паразитирующим на экономической жизни общества. Так разрушается саморегулирующееся гражданское общество.
Свободная от публично-властного вмешательства система социальных взаимодействий возможна лишь постольку, поскольку сами участники этих взаимодействий, не заинтересованные в таком вмешательстве, определяют параметры публично-властной деятельности. Поэтому важнейшим институтом гражданского общества является свободная политическая конкуренция — не контролируемый правительством формально равный доступ всех граждан и образуемых ими партий к политической деятельности. Этот институт можно считать первым условием либеральной демократии как одного из измерений правовой государственности.
Либеральная демократия, с одной стороны, позволяет свободно формирующимся и побеждающим в политической конкуренции партиям задавать такие параметры правительственной политики, которые, с их точки зрения, обеспечивают обществу наиболее благоприятные условия. Рынок, реагируя на эту политику, корректирует ее параметры: если положение в обществе ухудшается, то благодаря свободной политической конкуренции происходит смена правящей партии. С другой стороны, либеральная демократия не должна позволять никаким партиям или иным группам ограничивать права человека, в частности собственность и любые формы свободной конкуренции. Поэтому либеральная демократия (и правовая государственность в целом) предполагает рассредоточение государственной власти с таким расчетом, чтобы никакая группа, возможно, претендующая на выражение воли большинства, не могла использовать возможности публичновластного вмешательства в социальные процессы для подавления свободной конкуренции и утверждения своего монопольного господства. Непременным условием рассредоточения государственной власти (разделения властей) является независимость судебной системы от парламента и правительства, которые могут контролироваться группой, использующей публично-властные ресурсы для ограничения конкуренции в свою пользу.
Саморегулирование гражданского общества обеспечивается независимым правосудием постольку, поскольку оно препятствует вмешательству любых публично-властных акторов, включая законодателя, в процессы свободной экономической и политической конкуренции, препятствует соединению в процессе конкуренции ресурсов частных лиц с так называемыми административными ресурсами (по существу это ресурсы агрессивного насилия). Имеется в виду право-судие в буквальном смысле — разрешение судебной властью споров или социальных конфликтов по принципу формального равенства и с целью защиты ненасильственной деятельности дееспособных лиц от любых ограничений, незаконных или законных, исходящих от частных лиц или публично-властных субъектов. Независимость правосудия предполагает компетенцию судебной власти признавать юридически недействительным любой публично-властный акт, дозволяющий агрессивное насилие, нарушение прав человека.
21
Поскольку при социал-капитализме тоже существуют собственность и рынок, можно характеризовать капиталистический рынок как свободный имея в виду, что в результате социал-капиталистических деформаций собственности и ограничений свободы предпринимательства получается рынок государственно-регулируемый.