– Не было дома! – воскликнул супруг с чем-то похожим на неподдельный ужас в голосе, отставив уксусник и воззрившись на нее сквозь очки. – Что могло заставить тебя выйти из дому во вторник? Какие такие дела?
– Никакие. Мне просто захотелось прогуляться, и я ушла.
– Что ж, надеюсь, ты запаслась подходящим предлогом, объясняющим свое отсутствие, – сказал, несколько успокоившись, мистер Понтелье, бросая в суп щепотку кайенского перца.
– Нет, никаких предлогов у меня не было. Я велела Джо говорить, что меня нет, и все.
– Ну, дорогая, надо думать, к настоящему времени ты успела понять, что люди так не поступают. Мы обязаны соблюдать les convenances[34], если рассчитываем всегда шагать в ногу с процессией. Раз ты почувствовала, что сегодня днем тебе необходимо уйти из дома, следовало изобрести подобающее объяснение своему отсутствию. Этот суп и впрямь невозможен. Странно, что кухарка до сих пор не выучилась готовить приличный суп. На любом городском прилавке с бесплатными обедами[35] подают блюда куда лучше. Миссис Белтроп являлась?
– Принеси поднос с карточками, Джо. Я не помню, кто заезжал.
Мальчик удалился и через минуту вернулся с серебряным подносиком, полным дамских визитных карточек. Он протянул подносик миссис Понтелье.
– Передай его мистеру Понтелье, – велела та.
Джо подал поднос мистеру Понтелье и забрал суп.
Мистер Понтелье изучил имена всех посетительниц, приезжавших к жене с визитом, зачитывая некоторые вслух и сопровождая чтение комментариями.
– Обе мисс Деласидас. Нынче утром я проделал большую работу по сделкам на срок для их отца. Милые девочки; пора бы им замуж. Миссис Белтроп. Вот что я тебе скажу, Эдна: ты не можешь позволить себе пренебрегать миссис Белтроп. Да Белтроп может десять раз купить нас с потрохами! По мне, так его бизнес стоит кругленькую сумму. Напиши-ка ты ей записку. Миссис Джеймс Хайкемп. Хе! Чем меньше тебе придется иметь дело с миссис Хайкемп, тем лучше. Мадам Лафорсе. Ей тоже пришлось добираться из самого Кэрролтона, бедной старушке! Мисс Уиггс, миссис Элинор Болтонс… – Он отодвинул карточки в сторону.
– Боже мой! – воскликнула Эдна, кипя от злости. – Почему ты относишься к этому столь серьезно и поднимаешь такой шум?
– Я вовсе не поднимаю шум. Однако нам следует относиться к этим кажущимся мелочам со всей серьезностью. Подобные вещи немаловажны.
Рыба подгорела. Мистер Понтелье к ней не притронулся. Эдна же заявила, что легкий привкус горелого ей не мешает. Жаркое пришлось мистеру Понтелье не по вкусу, к тому же ему не понравилось, как поданы овощи.
– Мне кажется, – заметил он, – что в этом доме расходуется достаточно денег, чтобы мужчина по меньшей мере один раз в день мог поесть без ущерба для собственного самоуважения.
– Раньше ты считал нашу кухарку сокровищем, – равнодушно возразила Эдна.
– Возможно, так и было, когда она к нам пришла. Но и кухарки – всего лишь люди. За ними нужен надзор, как и за любой другой категорией персонала, который мы нанимаем. Представь, если бы я не следил за служащими в своем офисе, а просто позволил бы им вести дела по-своему. Очень скоро они причинили бы мне и моему бизнесу немалый ущерб.
– Куда ты? – спросила Эдна, увидев, что муж встает из-за стола, не проглотив ни кусочка, если не считать нескольких ложек щедро приправленного супа.
– Я собираюсь поужинать в клубе. Доброй ночи. – Мистер Понтелье вышел в прихожую, взял с вешалки шляпу и трость и покинул дом.
Эдне подобные сцены были не в новинку. В прошлом они нередко доставляли ей сильное огорчение. Бывало, что у нее полностью пропадало всякое желание доедать свой ужин. Иногда она отправлялась на кухню, чтобы сделать кухарке запоздалый выговор. А однажды пошла к себе в комнату, целый вечер изучала кулинарную книгу и составила меню на неделю, после чего ее преследовало чувство, что, в сущности, она не сочинила ничего достойного.
Но в тот вечер Эдна все же доела ужин в одиночестве, с деланой обстоятельностью. Лицо ее раскраснелось, глаза горели каким-то внутренним огнем. Покончив с ужином, она пошла к себе, велев мальчику-слуге сообщать всем визитерам, что ей нездоровится.
Комната Эдны представляла собой красивый, просторный покой, нарядный и эффектный, освещенный мягким неярким светом, уже притушенным горничной. Женщина пересекла его, встала у раскрытого окна и устремила взгляд на густые садовые заросли. Там, среди благоухания и неясных петляющих очертаний цветов и листьев, кажется, сосредоточились вся таинственность и волшебство ночи. Эдна искала и находила себя именно в этом сладостном полумраке, который соответствовал ее настроениям. Но голоса, доносившиеся до нее из темноты, с небес над головой и со звезд, отнюдь не утешали ее. Они глумились над нею, в них слышались заунывные ноты, полные обреченности, лишенные даже надежды.
35
По распространенному в Новом Орлеане обычаю, во многих питейных заведениях существовали специальные прилавки с бесплатными обедами, получить которые было можно при условии покупки напитка; владельцы заведений надеялись таким образом привлечь посетителей, рассчитывая при этом, что одним напитком клиент не ограничится. Иногда качество этих бесплатных блюд было довольно высоким.