Обо всем этом я поделился со своими добровольными помощниками, попутно приглядываясь к ним.
Двое совсем юны: смуглый коренастый крепыш и светловолосый веснушчатый паренек, тонкий, как подсолнух. Они еле скрывают восторг в предвкушении грядущих боевых действий. Их я тут же мысленно отвел в резерв: бандит мог оставить при себе нож.
Третий — лет тридцати, мускулистый, подтянутый и весь словно бы устремлен вперед, даже слушает меня, не поворачивая головы. Мужчина в расцвете сил. Его я наметил в качестве своего ведомого.
Четвертого я было сбросил со счетов: пожилой, не меньше шестидесяти, ему-то как раз и не следовало покидать вагон по моему призыву, но вернуть его сразу было неудобно, а теперь поздно. Однако присмотревшись: внушительный рост, широкоплеч, не отстает от нас и никакой одышки, — я решил прикомандировать его к ребятам или, точнее, их к нему под начало. «Не позволит, — думаю, — им зарваться, да и вся тройка будет выглядеть мощно».
Словно отвечая моим мыслям, он сказал:
— Аббас меня зовут. Не смотри, что старый. Слесарь я, такие трубы ворочаю, бандита, как резиновый шланг, согну.
Ребята прыснули смехом, а мой потенциальный ведомый даже впервые замедлил шаг, чтобы бросить на Аббаса заинтересованный взгляд.
Я тоже на ходу оглянулся: шоссе по-прежнему пусто.
— Нам бы попутную машину, — понимающе сказал Аббас.
— Ничего. Никуда он не денется.
— Неужели тот самый, с махачкалинского поезда? — спросил паренек, похожий на подсолнух.
Его ровесник торопливо ответил вместо меня:
— Сказали ж по радио, а ты опять с вопросами…
— Я читал, не расслышал.
— Вот и читал бы… если не слышал, зачем с нами пошел?
— Я ж за тобой, Сурик. Раз ты, так и я.
— За товарищем — в огонь и в воду, — то ли одобрительно, то ли с иронией сказал «ведомый».
Крепыш Сурик на ходу с дружеской снисходительностью сказал:
— Мальчик ты еще, Костя…
В темпе спортивной ходьбы мы отшагали еще сотню метров, когда сзади донесся шум мотора. Нас нагонял молоковоз.
Я показал водителю удостоверение, предложил подбросить к платформе.
Шофер недоуменно развел руками:
— Как же всех?..
— Разместимся.
По моему тону он понял, что возражать бесполезно, но зато и потом, за всю, недолгую правда, поездку не произнес ни слова. Обиделся.
На плато и на шоссе, насколько хватал взгляд, ни души. Железнодорожная насыпь уходила перпендикулярно к горизонту. Неудачное место для побега выбрал Исаев. Собственно, выбирать ему не приходилось.
Я подумал, что в надежде вскочить в проходящий поезд он мог пойти непосредственно вдоль насыпи, но с противоположной от нас стороны.
— Ну-ка, ребята, махнем через насыпь, — обратился я к Сурику и его приятелю, едва мы высадились у платформы: Настроение у меня бодрое: рядом находились добровольцы — народная дружина в миниатюре. От пятерых бандиту уже не уйти.
За насыпью я надеялся увидеть далеко впереди или позади — обе возможности ловить проходящий товарняк были для Исаева абсолютно равноценны, как для буриданова осла, — крошечную фигурку: разрыв в девять минут не сделал бы ее неразличимой. Надеялся, потому что увидеть — почти всегда означает поймать.
Однако мои надежды оказались напрасными: и впереди и позади нас никого. Хотя именно отсюда Исаев устремился в бегство по выбранному маршруту, искать свежие следы не имело смысла: сухая, потрескавшаяся земля не сохраняет отпечатков.
Мы вернулись к платформе. Аббас и безымянный для меня молодой человек ожидали нас у ступенек.
— Куда же он мог исчезнуть? — спросил молодой.
Меня тронул его расстроенный вид, но ответить я не успел, ответил Аббас:
— Только в карьер, больше некуда.
— Верно, — сказал я. — Сделаем так: мы с товарищем, — я кивнул на молодого человека, — пойдем туда…
Он уловил вопросительную интонацию и поспешил подтвердить:
— Да, да, конечно… я с вами. Медэт меня зовут.
— …а вы, Аббас дай[17], с ребятами поднимитесь на платформу, — продолжал я.
Лица у ребят сразу вытянулись.
— У вас самое трудное. Мы скорее всего только спугнем бандита, и он постарается выйти к полотну. Это может произойти на любом участке, ваша задача — вести наблюдение и закрыть ему путь к железной дороге. Через полчаса сюда подъедет автомашина с нарядом. Если за это время ничего нового не произойдет, вы направите их в карьер, а сами…