Выбрать главу

Благодаря этому, можно было заметить, как современный системный спор превращался и постепенно освобождался от глубоко психологических мыслительных паттернов. Прежде всего Грегори Бейтсон оказался создателем принципиально новой теории в области клинической психологии. С другой стороны, мы показали, как некоторые необычайно талантливые практики сбрасывали, становившийся все более тесным, корсет психоаналитических техник лечения. Они создавали новый практично-теоретический стиль работы, сильно повлиявший на многие современные психотерапевтические школы.

Возникшая в результате этого развития дискуссия в большой степени помогла в возникновении НЛП. Поэтому вначале мы должны в общем набросать ее влияние на концепции создателей НЛП.

Теоретическая перспектива

В предыдущих рассуждениях мы показали, что теоретические корни НЛП уходят в кибернетическую теорию коммуникации Грегори Бейтсона и работу группы Пало Альто.

Существенной характерной чертой этой школы, была попытка дополнить интрапсихические концепции психических нарушений их интерперсональными (коммуникативными) аспектами[347].

Долгие годы, в терапии доминировали мыслительные фигуры Фрейда. Согласно им, поведение и переживания, отличающиеся от общепринятых норм, принципиально можно было интерпретировать как выражение интрапсихической динамики, исходящей из бессознательного конфликта, неосознанных желаний человека.

Бейтсон отрицал такую точку зрения. По его мнению, человеческие переживания и поведение были результатом конкретных социальных процессов обмена. Кроме того, его позиция состояла в том, что теория Фрейда (которую он часто иронически называл пси-хо-теологией) опирается на недопустимом овеществлении конкретных процессов, которые можно принципиально описать в форме, взаимосвязаны/ петель обратной информации.

Бэндлер и Гриндер подхватили эту идею. Таким образом, например депрессию можно описать, с точки зрения НЛП, как петлю между внутренним диалогом и чувством. Согласно (этому описанию, в человеке с такой проблемой, проходит внутренний процесс следующего типа: "Почему все так безнадежно?" - восприятие негативных чувств, "Я просто больше так не могу" - восприятие возрастающих негативных чувств, "Что мне теперь делать?" - и т.д. Негативный внутренний диалог и негативные чувства взаимно укрепляются, поскольку не вводится никакой элемент, способный надолго прервать этот процесс. Если этот человек интроверт, то можно говорить о интраорганической петле обратной информации, которая удерживает это состояние.

На процесс депрессии могут влиять также интерперсональные круги информации. Так происходит, когда другие люди приближаются к человеку с депрессией. Вацлавик, Уикленд и Фиш описывают в книге Change (Изменение) явление, иллюстрирующее, как такие интраорганизмические процессы могут сплестись негативным образом с коммуникационными обратными петлями:

"Какое отношение к меланхолику, может казаться его родственникам и друзьям наиболее нормальным чем привлечение его к жизни? Весь опыт указывает однако на то, что это не только ему не поможет, но еще более углубит его депрессию. Также казалось бы, близким людям необходимо удвоить усилия и продемонстрировать ему хорошие, радостные стороны жизни. Вера в торжество разума и здравого смысла дает возможность им заметить (а пациенту не дает возможность сказать об этом), что их помощь в реальности ограничивается требованиями к нему, с целью проявления определенных чувств (радости, оптимизма и т.д.), которых он не ощущает, запрещая в то же время проявлять те (грусть, пессимизм и т.д.), которые он не должен ощущать. То что для человека с меланхолией в начале было возможно временным явлением, обычной грустью и отсутствием смелости, теперь объединяется с недооценкой и неблагодарностью по отношению к тем, кто готов так много для него сделать и кто так глубоко разочарован. Это вызывает тогда его депрессию, а не изначальное ощущение грусти"[348].

Такой, ориентированный на процесс взгляд, впервые теоретически создал возможность рождения краткосрочной терапии, приводящей к переменам. Под впечатлением, зачастую гениальных интервенций Эриксона, группа Вацлавика, с половины шестидесятых годов, пыталась найти принципы перемен с системно-теоретической перспективы. Анализировались отношения между стабильностью и терапевтическим изменением, на фоне двух логически-математических теорий: групповой теории Галоиса и логического учения о типах Уайтхеда и Рассела. Причины длительности невротических симптомов и проблем в браке, начали видеть в неудачных попытках их излечения[349].

Согласно Эриксону, пациенты были заинтересованы прежде всего, в длительном улучшении их будущей жизни (а не объяснением невозможности изменить прошлое), была создана концепция краткосрочной терапии, направленной на решение проблем. Она включала 4 фазы:

• ясное и конкретное определение проблемы,

• анализ неуспешных попыток решения,

• ясное определение цели лечения (решения),

• определение и реализация плана осуществления решения.

В центре большинства стратегических интервенций, стояли обычно парадоксальные перемещения поведения и их интерпретация. Они должны были прервать проблемный паттерн поведения. Вацлавик и его коллеги, так проиллюстрировали свой метод, основанный на работе Эриксона:

"[...] рассмотрим пример человека, страдающего от фобии, которому страх упасть в обморок или задохнуться мешает переступить порог ярко освещенных и полных людей универмагов. Возможно вначале, при входе в магазин, он не испытывает ничего страшного кроме мимолётного ухудшения самочувствия, случайного понижения уровня сахара в крови или приступа головокружения. Когда, несколько дней спустя, он снова хочет пойти в универмаг, воспоминания первого приступа могут быть ещё свежими у него в памяти и могут склонить его взять себя в руки, вооружившись против возвращения паники, что неожиданно её и вызывает. Понятно, что в таком положении, человек чувствует себя мячиком, которым играют собственные внутренние силы, проявляющие такую огромную спонтанность, что единственно возможным решением кажется полное избегание определенных ситуаций, возможно с помощью транквилизаторов. Однако избегание не будет решением, а лишь дополнительно провоцирует возникновение ситуации, которой не должно было быть. Само избегание также является проблемой. Таким образом, человек попадает в ловушку парадокса. В таких случаях, решение будет в введении противопарадокса, то есть например в рекомендации данному человеку пойти в универмаг и сознательно упасть в обморок, независимо от того охватит ли в этот момент его страх или нет. Поскольку, чтобы это сделать, человек должен быть кем-то вроде йога, далее можно порекомендовать войти, так далеко в магазин, как ему захочется, но он должен обязательно задержаться на метр от точки, в который его мог бы победить страх"[350].

В рамках НЛП выбрали другую технику. Согласно программистам, эффективную терапию можно описать как процесс, где нежелаемое актуальное состояние (проблематичное поведение) переформируется в желаемое состояние, которое "должно быть" (цель терапии). В противоположность абстрактно-стратегической ориентации группы Пало Альто, здесь на первый план выступают терапевтические интеракции, а не анализ. Терапевтическое изменение, понимается как модификация поведения, исходящяя непосредственно из коммуникации клиента с терапевтом[351].

вернуться

347

Необходимо вспомнить, что собственно в полном смысле это касается лишь Вирджинии Сатир. Большинство членов MRI склонялось к полному исключению интрапсихи-ческих методов, что нашло выражение в тенденции некоторых системно теоретических принципов, состоящих в полном отрицании значения интрапсихических процессов. Это касается в особенности таких школ, которые приняли чисто стратегическую точку зрения.

вернуться

348

П. Вацлавик, Дж. Уикленд, Р. Фиш, цитируемая работа, стр. 54.

вернуться

349

Там же, стр. 19-96

вернуться

350

Там же, стр. 110-111. В пояснении, касающемся этого фрагмента, авторы пишут: "Необходимо здесь напомнить, что пациенты чаще всего не только принимают весьма абсурдные и невероятные рекомендации поведения, но также нередко смеются над ними, как если бы в этот момент осознали всю амбивалентность комической и одновременно глубоко серьёзной природы парадокса".

вернуться

351

Чтобы не спутать этот термин с бихевиористским понятием поведения, мы приводим его определение с точки зрения НЛП. Дилтс и его коллеги пишут: "Мы - организмы участвующие в жизни вселенной. [...] Мы ориентируемся в ней на основе закодированных значений, принимаемых и ощущаемых нашими чувственными системами репрезентации: зрением, слухом, обонянием, ощущением вкуса и осязанием. Информация о внешнем мире (как и о внутреннем состоянии) принимается внутренней системой, посредством нервных каналов, далее она организовывается, объединяется по группам и посылается дальше. Нервная система имеет своё завершение в мозге, являющемся нашим центральным биокомпьютером. Информация обрабатывается внутренними стратегиями обработки, которым каждый человек обучился. Результат мы называем поведением. В рамках НЛП, мы определяем поведение как все чувственные репрезентации, которые ощущаются внешне и\или внутренне а также наблюдаемы и выражаются субъектом и\или неким наблюдателем. [...] Наша нервная система программирует, как поведение макро так и поведение микро. Макро поведение лучше заметно, например управление автомобилем, речь, борьба, болезнь или поездка на велосипеде. Под понятием микро, мы понимаем менее заметные но не менее важные явления, как например пульс, темп речи, изменение цвета кожи, расширение зрачков и события типа внутреннего видения или внутреннего диалога" (Р. Дилтс, цитируемая работа, стр. 23-24). В сноске авторы отмечают: "Выражение «участвующие организмы» указывает на важное отличие между НЛП и традиционным бихевиоризмом. В традиционных отраслях науки, высоко ценятся общие высказывания, где избегают отношений к наблюдателю (объективное описание). В НЛП обобщение или паттерн должны содержать в себе позицию пользователя - наблюдателя" (Там же, стр. 44).