Лонсдейл, человек среднего роста, крепкого телосложения, с широким приветливым лицом и очень умными карими глазами, подошел к Блейку и представился. Джордж сразу же узнал его по фотографиям, которыми несколько месяцев назад пестрели английские газеты, освещавшие процесс над ним в Портленде. Видимо, Лонсдейлу было тоже что-то известно о Блейке, иначе бы он вряд ли пошел на контакт с ним.
Держался он с удивительной стойкостью и всегда находился в хорошем настроении. Лонсдейл был прекрасным рассказчиком, и в первые недели пребывания в тюрьме общение с ним служило для Джорджа большой моральной поддержкой. Во время ежедневных прогулок в мрачном тюремном дворе они, естественно, обсуждали возможности своего освобождения из тюрьмы. Лонсдейл, по всей видимости, был уверен в том, что его, как советского гражданина, в скором времени обменяют на какого-нибудь захваченного в СССР английского агента. Так оно действительно и произошло, правда, только в 1964 году[12].
Когда он сказал Джорджу, что его переводят куда-то из Уормвуд-Скрэбс, тот загрустил. Правда, с другой стороны, была надежда, что такой перевод связан с предстоящим освобождением Лонсдейла, и это радовало Джорджа. Но все равно ему было тяжело расставаться со столь мужественным и стойким человеком, вселившим в него столько надежды и оптимизма.
Блейк понимал, что ему нельзя надеяться на участь Лонсдейла. Он был английским подданным, бывшим государственным служащим, и власти не согласятся отпустить его. Советские друзья бессильны помочь ему. Остается одно — надеяться на собственные силы.
Заметив, что Джордж расстроен расставанием, Лонсдейл положил ему руку на плечо и сказал:
— Не грусти, пятидесятилетие Революции мы встретим на Красной площади! И потом обязательно отметим встречу.
Тогда Джордж только улыбнулся. Он подумал, что товарищ просто хочет уже в который раз подбодрить его, и не придал этим словам никакого значения.
Он вспомнил об этом только 7 ноября 1967 года. Советские разведчики Джордж Блейк и Конон Молодый стояли на трибуне для почетных гостей и, чуть ежась от утреннего холода, смотрели парад войск на Красной площади по случаю пятидесятилетия Великой Октябрьской социалистической революции. А вечером, в компании друзей и коллег, они подняли бокалы за встречу, за дружбу.
Конон Трофимович весело подмигнул Джорджу. Он ничего не сказал, но тот понял, что Молодый вспомнил их прощальный вечер в темном сыром дворе тюрьмы Уормвуд-Скрэбс и свои ставшие пророческими слова. С тех пор они часто встречались вплоть до 1970 года, когда Конона Трофимовича не стало. Но больше всего Джорджу запомнилась именно их юбилейная ноябрьская встреча.
Но до этого момента оставалось шесть с лишним лет, пять из которых Джорджу предстояло провести в тюрьме. И не было дня, чтобы Блейк не думал о побеге.
Под «особой охраной» Джордж пробыл полгода. Однажды утром его вызвали к старшему надзирателю, где выдали обычную тюремную одежду. Это означало, что с него снимают «особую охрану». В тот же день Джорджа перевели в корпус «Д», называемый центральной тюрьмой, где содержатся заключенные со сроком свыше трех лет.
Перевод в новую «обитель» радовал Блейка. Там можно было общаться с людьми: из одиночки выпускали на прогулки по коридору, разрешалось смотреть телевизор в специально отведенной для этого комнате. Через несколько примерно проведенных в тюрьме лет заключенного «премировали» — предоставляли возможность иметь собственный радиоприемник. Кроме того, Джорджа определили на работу в пошивочную мастерскую.
Даже столь относительная свобода давала ему возможность тщательно изучать обстановку в тюремном корпусе, его планировку, систему охраны.
Для побега нужна хорошая физическая форма. Сохранить ее в тюрьме не так легко. Тюремная еда содержала много крахмала, и при отсутствии физической нагрузки можно быстро располнеть. Джордж стал ограничивать себя в пище, каждый вечер делал гимнастику по системе йогов.
У него уже созрел план побега. Все было продумано до малейших деталей, и он надеялся на успех. Не хватало только надежных помощников. Но как найти их в тюрьме? Среди заключенных наверняка есть осведомители тюремного начальства. Доверишься такому — и снова окажешься под «особой охраной», где о побеге нечего и мечтать. Нужен хотя бы один смелый и надежный человек, склонный к риску и авантюре, который бы, поставив на карту свою дальнейшую судьбу, стал соучастником побега «крупного государственного преступника». К тому же для организации побега Блейка его помощник должен какое-то время находиться на свободе. Не слишком ли высокие требования для находившихся рядом с ним в тюрьме уголовников?
12
К. Т. Молодый был обменен на английского подданного Винна, арестованного ранее в СССР за шпионаж. —