Этот мираж — назовите его предчувствием, откровением или сном — противопоставляет строй хаосу, полноту — пустоте, а отвращению — зачарованность, надежду, взлет. Неужели этот неотступный призрак строя в самых разных областях начисто лишен смысла? Может быть, наш долг или, по крайней мере, право — вслушаться в эту глубокую и непобедимую ностальгию: вдруг она говорит что-то важное и подлинное? Не ограничен ли ум, не желающий поверить в эту влекущую и маячащую загадку? Или надежней верить в осколки, в обломки? И разве не охватывает нас, стоит нам только поддаться чутью, настоящий прилив жизненных сил? Так положимся лучше на непосредственный опыт, чем слушать опровергающие его голоса извне.
Оттолкнувшись от нерешительности, сделать первый шаг. Значит, опять ничего позади, поскольку все пройденное лишь парализует? Нерешительность и есть движущая сила, темнота и есть исток. Иду без дороги, говорю без убежденности в правоте — это и доказывает, что я еще жив. Запинаюсь, но не сбит с ног. Сделанное ничего не стоит, даже если его одобрили, сочли пройденным этапом. Поэт — чародей ненадежности, по точной формуле Шара[27]. Если я еще дышу, то лишь потому, что ни в чем не уверен. Зыбкая, жуткая, пронзительная земля — опять-таки слова Шара. Ничего не разжевывать, говорить напрямую.
Откуда начать? Все у тебя перед глазами. С какой окольной, непрямой дороги? С какого бездорожья? Отталкиваясь от нищеты, от слабости, от сомнения. Опираясь на забвение пройденного, на презрение к сделанному и признанному, к любым советам и наказам сегодняшнему поэту.
И прежде всего, не принимая опошления душ. Не обноски князей или рыцарей хранить, а их гордость, их броню. Без высоты поэзии не бывает. В этом я, по крайней мере, уверен, и в этой уверенности, наперекор другим силам, моя сила. Но никаких воздушных замков: улицы, комнаты, дороги. Жизнь, наша жизнь.
Симона Вайль[28]: «Сосредоточиваясь, каждый раз сокрушаешь в себе зло». И дальше: «Сосредоточиваться значит приостанавливать мысль, делать ее открытой, свободной, проницаемой для предмета, одновременно удерживая рядом с мыслью, но как бы ниже и вне соприкосновения с ней, то или иное подручное знание на случай, если придется к нему прибегнуть». И еще: «Самое ценное не ищут, его ждут» («Ожидание Господне»).
Осень, залитый дождем, старый, полузатухший костер. Оттенки железа, дерева и туман, туман. Ржавчина, пепел. Пепельная, чахлая заря, отшумевший праздник, порванные, выцветшие украшения. Полчища туманов, шагающих по полям и садам. Скользящий, поблескивая, лемех мороза. И за плугом, во весь рост, — перепахивающая округу тьма.
…И все-таки я опять увидел окрестные поля, деревья, долины такими, какими они обычно бывали в эту пору года, когда между неделями дождя и ветра вдруг выдается единственный погожий день. Различил слабый свет осени на стволах дубов и золотое кишение листьев, удержавшихся на их крепких плечах, на витых черных колоннах; и желтые тополя, застывшие над невидимой водой; и почти уже ничем не прикрытые горбы почвы; и скулы утесов между низкорослых деревьев, цепкий кустарник, в котором переплелось темно-зеленое и рыжее; и переливающуюся пахоту; голубей, вспархивающих со звуком то ли хлопков в ладоши, то ли полоскаемого белья, и двоих, самых белых, выводящих в голубом небе чистую дугу полета. Потом, стоит солнцу на горизонте скрыться за облаками, как тут же становится почти темно, и холод стальной косой проходит по округе. То здесь, то там поднимаются печные дымки.
Так и говорить с этой пустотой в груди, ей наперекор. Побеги акации в бело-голубом небе. Сжигать палую листву, выпалывать сорняки — может быть, ограничиться этим.
Эти побеги с их последними, обесцвеченными, истончившимися листьями. Начало зимы.
28
Симона Вайль или Вейль (1909–1943) — французский мыслитель-мистик, политический деятель леворадикального направления, участница Гражданской войны в Испании и антифашистского Сопротивления в Европе, скончалась в эмиграции в Великобритании. Ее главные труды при содействии Альбера Камю и Габриэля Марселя опубликованы посмертно в 1950–1960-х гг., вызвав острый интерес в самых разных интеллектуальных кругах Запада.