— Поверить не могу, что это происходит.
— А я могу, — сказала Эйприл.
Её тихий голос был спокойным и решительным. Хэл повернулся и посмотрел на жену:
— Что ты хочешь сказать?
— Такое случалось раньше, — сказала Эйприл, разговаривая скорее с собой, а не с ним. — Они набросились на нас. Мы не понимали что происходит.
— Что?
Эйприл перевела взгляд на Хэла:
— Мы слепили снеговика, который ожил. И не одного. Мы научили их ходить и… — её голос сошёл на нет.
— И — что?
— Они обернулись против нас. По какой-то причине они обернулись против нас. Окружили и начали приближаться. — Её взгляд быстро переместился от Хэла к снеговиками и обратно. — Чтобы удержать их подальше, нам пришлось дать им кое-что. Жертву.
Хэл не верил своим ушам.
— Мы отдали им котёнка. И они нас отпустили.
Не зная почему, Хэл ей поверил:
— О чём ты говоришь? Ты же не предлагаешь…
Эйприл открыла дверцу. Стряхнула подрагивающий комок снега, упавший на неё. Наклонилась и поцеловала Хэла:
— Выбирайся отсюда.
— Нет!
Но она уже вышла из машины и захлопнула дверцу:
— Люблю тебя. Прощай.
Эйприл побежала по полю. Армия снеговиков повернулась к ней и все, как один, пришли в движение. Снег соскользнул с окон машины и почти жидкой струёй потёк по дороге.
Выберется, подумал Хэл. Она слишком быстрая для них.
Но из-за деревьев на дальней стороне поля показались другие снеговики и начали приближаться к Эйприл. Хэл понял — она в ловушке.
Сбежать от них Эйприл не могла, но Хэл не уезжал. Вместо этого он смотрел и давил на клаксон надеясь, что шум отвлечёт их, или привлечёт чьё-нибудь внимание. Он молился, чтобы Господь спас её.
Приближаясь к Эйприл, снеговики задвигались быстрее и Хэл увидел, как они бросились вперёд и сбили её с ног.
Последним, что он заметил, прежде чем они завалили Эйприл полностью, была её длинная тонкая рука, устремлённая к небу, и блик солнечного света на камне обручального кольца.
А потом Эйприл исчезла.
Хэл показалось, что внутренности из него внезапно вытащили, оставив лишь пустоту, в которую хлынула странная смесь ярости, страха и бескрайнего горя. Однако времени рассиживаться и упиваться своими чувствами не было. Эйприл хотела, чтобы он убрался отсюда к чёртовой матери, жизнь свою отдала, чтобы он мог это сделать и, пока снеговики не вернулись, Хэл завёл машину и поехал; глаза застилали слёзы.
Лишь когда горло разболелось, он осознал, что кричит.
Был полдень, когда Хэл, наконец-то въехал в пригород Флэгстаффа. Потолок неба сплошь заслоняли темно-серые облака, ронявшие снежинки. Он заехал на заправку и обратился к дежурному:
— Мне нужна полиция.
— Что случилось?
— Моя жена пропала без вести. — Хэл старался сохранять спокойствие. — Просто скажите, как добраться до полицейского участка.
— Сразу за поворотом, на третьем светофоре поверните налево, а дальше, примерно, через квартал. Мимо не проедете.
Хэл последовал указаниям. Притормозив перед полицейским участком он вышел из машины. На ступеньках здания, молодой, не старше десяти лет, мальчик, сгрёб горсть снега и попытался сделать снежок. Хэл схватил мальчика за руку.
— Брось, — приказал он. — Брось его и вали отсюда, засранец.
Тот широко раскрыл глаза от страха, выронил снежок. Хэл отпустил руку мальчишки, и тот умчался.
Хэл растоптал ком снега и вошёл в участок.
Ⓒ Snow by Bentley Little, 1985
Ⓒ Шамиль Галиев, перевод, 2019
Детская больница
— Ну и кто ты? Гемо, гомо, гаитянин?[3] — Армстронг, на соседней кровати, оперевшись на руку, широко ухмыльнулся, постукивая сигаретой по металлической дужке. Его серьга — серебряный мальтийский крест — покачивалась, ловя лучи рассветного солнца, проникающие в окно больницы.
Сердце Тоби застучало, когда он посмотрел на старшего мальчика:
— Что? — Его голос был слабым, высоким, нервным.
— Как ты его подцепил?
— Лейкемию?
— СПИД. — Армстронг прикурил сигарету и перекатился на спину. Бросил спичку на натёртую плитку пола. — Не гони мне эту херню про лейкемию.
— Но у меня она! — Тоби бесстрашно посмотрел на Армстронга, ожидая ответной реакции на свою вспышку, но старший мальчик просто выпустил сигаретный дым в воздух, не обращая на него внимания.
— У Джимми Голдтштейна, пацана через две кровати, был СПИД, — сказал он. — Это было примерно за неделю, или две до тебя. Они поместили его в специальную палату, или в лечебницу, что-то типа того. Он был похож на чёртов скелет, когда уходил.
3
В начале 1980-х СПИД назывался «болезнь четырёх Г» (4-H disease), так как обнаруживался у жителей или гостей Гаити, гомосексуалов, гемофиликов и героинщиков (Haiti, homosexual, hemophilia, heroine). Кроме того, именно с Гаити в 1969 году СПИД попал в США.