Если древние люди всегда находились в состоянии, господствующими элементами которого были телепатия и ясновидение (допустим их реальность), можно предположить, что столь полезные качества развились в процессе борьбы за существование, что они сознательно культивировались известными нам современными дикарями. Индейская женщина, кормилица Джона Теннера, приводила себя в гипнотическое состояние, когда она нуждалась в пище, и благодаря этому предвидела, как себя вести в данной ситуации. Английский мальчик, Теннер, захваченный индейцами, поначалу относился к этому скептически, а затем сам небезуспешно стал практиковать это искусство[28]. Его воспоминания, которые он продиктовал, вернувшись к цивилизованной жизни, наверняка, не были придуманы в интересах той или иной теории. Можно сказать, что наиболее склонные к телепатии сообщества людей должны были ceteris paribus[29] иметь преимущества в борьбе за существование. Мы можем также заключить, что cetera не были paria, а способность предвидения не была наилучшим средством для успеха в практической жизни. Но в действительности мы ничего не знаем о психическом состоянии древнейших людей. Они могли иметь переживания, подталкивающие их к вере в «духов», о которых мы ничего не можем сказать. Мы вынуждены гадать, не зная действительных психических состояний древнего человека, и это историческое невежество отчетливо прослеживается во всех антропологических спекуляциях о происхождении религии.
Осознание нашего незнания о психическом состоянии первобытных людей может вызвать сомнение в том, что иногда принимается как само собой разумеющееся, а именно в том, что древнейшие люди находились на одном уровне «психического» развития с нами или с современными дикарями. Даже дикие народы, как справедливо отмечает м–р Тайлор, приписывают высшие психические способности соседним племенам, несмотря на то, что соседи находятся на более низком культурном уровне. Финны почитают лапландских колдунов больше, чем своих, лапландцы же признают преимущество самоедов. Есть несколько путей объяснения этой относительной скромности. Гегель предлагал свое объяснение, а м–р Тайлор предлагает свое. Мы не можем априорно утверждать, что древнейший человек знал не более нас о сверхнормальных или кажущихся сверхнормальными переживаниях или что это знание не повлияло на его размышления о религии. Одним из примеров развития науки (или если вам угодно так называемой «лженауки»), которая изменяется подобно хамелеону, является то, что м–р Тайлор скорее всего не мог предвидеть такого рода аргументов, когда написал свою книгу в 1871 г. «Уровни психического развития» еще не были открыты, а гипнотизму с его проблемами не придавали большого значения в Англии. Однако, «спиритуализм» процветал. М–р Тайлор не прошел мимо этого возрождения дикой философии. Он прекрасно видел, что конец XIX в. знаменовался частичной реабилитацией тех верований, которые с презрением отвергались в период с 1660 по 1850 гг. Семьдесят лет назад, пишет м–р Тайлор, д–р Маккулох в своем «Описании западных островов Шотландии» говорил о «знаменитом шотландском втором зрении», что «как только в него перестали верить, оно перестало существовать»[30].
Д–р Маккулох ошибался в этом вопросе. «Второе зрение» никогда не переставало существовать (не переставали и верить в его существование), что было недавно подтверждено журналом медицинского общества Каледонии. М–р Тайлор и сам говорит, что его можно найти «возродившимся среди еще более широких кругов общества и при более высоком уровне образования и материального благосостояния». Этот факт в самом общем виде он объясняет усилением интереса к регионам распространения первобытной философии и крестьянского фольклора, а также интереса, вызванного главным образом работами Сведенборга. Но сегодня положение дел изменилось. Исследователи, которые сейчас интересуются всеми сверхнормальными явлениями, редко верят в философию спиритуализма в американском смысле этого слова[31].
М–р Тайлор, как мы видели, приписывает возрождение интереса к этому классу непонятных явлений влиянию Сведенборга. Это правда, что Сведенборг привлек внимание Канта. Но современный интерес к этим явлениям возник и продолжает существовать главным образом благодаря гипнотизму. Среди образованных исследователей данный интерес носит сейчас строго научный характер.
Например, м–р Уильям Джемс, профессор психологии Гарвардского университета, пишет: «Я был заинтересован этим предметом (исследованием психики) несколько лет назад благодаря моей любви к честной игре в науке»[32].
31
Поскольку термин «спиритуализм» зачастую противопоставляется термину «материализм» и не имеет никакого отношения к вызыванию «духов», современная вера в этот класс явлений может быть названа спиритизмом.