Альфред Коппел. Проклятый корабль спешит на помощь
© Alfred Coppel. Jinx Ship to the Rescue. “Planet Stories”, Winter 1948
Младший лейтенант-коммандер Дэвид Фаррагут Страйкальски III из Теллурианского крыла Объединенного Соларианского Флота стоял по щиколотку в вязкой грязи базы Венуспорт и недовольным взглядом окидывал свое новое хозяйство. Горячий, мерзкий, зеленоватый дождь, заливавший Венуспорт в течение двух третей 720-часового дня, наконец прекратился, но теперь с окружающего болота поднимались туманные миазмы, перекатываясь через размокшую посадочную площадку к приземлившемуся космическому кораблю. Видимость быстро ухудшалась, и вскоре пришлось бы использовать портосонары, чтобы ориентироваться на территории базы. Это был обычный день на Венере.
Страйк с чувством проклял космического адмирала Гормана и всех его предков. Затем он устало махнул рукой своему спутнику, и они вместе, шлепая по грязи, направились к древнему монитору.
Чешуйчатая громада Теллурианского Ракетного Корабля «Афродита» печально вырисовывалась в густом воздухе над двумя мужчинами, добравшимися до подфюзеляжного клапана. Страйк неохотно поднял глаза на покатый борт огромного космического корабля.
– Выглядит, – с горечью заметил он, – как беременный карп.
Старший лейтенант Кобурн Уитли – «Коб» для друзей – кивнул в знак согласия.
– Это наша Возлюбленная… старушка «Афродизиак». Корабль со сварливым характером.
Коб был старпомом «Афродиты» и проработал на ней целый год… что было рекордом для старпомов «Афродиты». Обычно она отправляла их на Землю с нервными срывами за половину этого срока.
– Скажите мне, капитан, – с любопытством продолжал Коб, – как получилось, что именно вам, а не кому-либо другому, довелось взять на себя командование этой посудиной? Я думал…
– Вы знаете Гормана? – спросил Страйкальски.
Коб кивнул.
– О, да. Да, действительно. Старый Горман «Медная Задница»?
– Тот самый.
– Что ж, – Коб задумчиво провел рукой по подбородку, – я знаю, что Горман – настоящий мерзавец… Но вы командовали «Ганимедом». И, в конце концов, вы из старой военной семьи и все такое. Как же так?
Он выразительно указал на монитор.
Страйк вздохнул.
– Ну что ж, Коб, я вам расскажу. Вы будете работать со мной в одной команде, и, полагаю, вы имеете право знать худшее… Не то что вы не узнали бы этого в любом случае. Мой род традиционно очень хорош в подобных делах. Семь поколений офицеров и джентльменов. Вшивые традиции.
– Первый Дэвид Фаррагут Страйкальски, сын польского иммигранта, любившего море, вышел из Второй мировой войны четырехполосным[1] обладателем медали Конгресса. Затем появился Дэвид Фаррагут Страйкальски-младший, и за неудачную атомную войну, напугавшую мир в 1961 году, он получил награду Организации Объединенных Наций «За мир». А затем появился Дэвид Фаррагут Страйкальски-третий… я.
– Из таких скромных начинаний вырастают великие традиции. Но что-то произошло, когда появился я. Я не вписываюсь в их число. Назовите это удачей, темпераментом или чем угодно еще.
– Прежде всего, у меня, кажется, сверхъестественный талант говорить не то, что нужно, не тому кому нужно. Горману, например. И я слишком много делаю по собственной инициативе. Горману это не нравится. Я потерял «Ганимед», потому что покинул свой пост, где, как предполагалось, должен был осуществлять патрулирование сектора, чтобы помочь группе колонистов, которые, как я думал, находились в опасности…
– Люди с Проциона А? – спросил Коб.
– Итак, вы слышали об этом, – Страйк печально покачал головой. – Мой астрофизик-тактик предупреждал меня, что Процион А может превратиться в сверхновую. Я оставил свой пост и занялся колонистами. – Он пожал плечами. – Это была ошибка. Сверхновой не случилось. Я выставил себя полным идиотом и потерял «Ганимед». Горман отдал его своему бывшему старпому. Я же получил это.
Коб слегка кашлянул.
– Я ещё слышал кое-что о Лей-Сити.
– Снова я. Весь экипаж «Ганимеда» оказался на гауптвахте базы Луна. Мы слишком бурно праздновали.
Коб Уитли с восхищением посмотрел на своего нового командира.
– Это было в ночь после того, как «Ганимед» побил рекорд в перелете по маршруту Центавр Б – Земля, не так ли? А потом было что-то…
– Каналополис?
Уитли кивнул.
– В тот раз я назвал марсианского посла шпионом. Это было на балу в посольстве Теллурии.
– Я начинаю понимать, что вы имели в виду, капитан.
– Коб, меня зовут Страйк.
Уитли широко улыбнулся.