И, наконец, Айви ненавидела старую «Медную Задницу» Гормана даже больше, чем Страйк. Она считала, что Горман разрушил карьеру ее отца, и посвятила свою жизнь тому, чтобы доказать, что ее отец был прав, а Медная Задница – нет. Ничто во вселенной так не укрепляет дружбу, как общий враг.
Находясь в 30 000 000 милях от Солнца, холодильные установки «Афродиты» больше не могли поддерживать внутри корабля комфортную температуру. Термометр показывал 102°F[2], и сам металл корабельной арматуры был горячим на ощупь. Униформа была сброшена, знаки различия исчезли. Мужчины были одеты в шорты из стекловолокна и космические ботинки, от пота их обнаженные тела под натриевыми лампами блестели, как медь. Женщины из экипажа дополнили свои шорты только легкими блузками… и страдали от излишков одежды.
Страйк находился в наблюдательном отсеке в передней части корабля, когда его вызвала лейтенант Грэм и сообщила, что зафиксировала радиолокационный контакт с солнечной стороны. По данным системы «свой-чужой», это были «Лахесис»[3] и «Атропос»[4]. Два дредноута участвовали в коронарном исследовательском патрулировании… чисто рутинное занятие. Но что заставило Страйка затаить дыхание, так это замечание Селии Грэм о том, что на борту «Атропос» находился не кто иной, как космический адмирал Горацио Горман, главнокомандующий Флота Внутренних Планет.
Страйк подумал, что очень жаль, что старую Медную Задница нельзя уронить в самую горячую яму Ада… и поделился этим с Айви.
Она согласилась.
Старушка «Афродизиак» достигла перигелия, когда это произошло. Термометр показывал 135°[5], и страсти накалились до предела. Коб и Селия Грэм поссорились из-за какого-то незначительного вопроса, касающегося веса и баланса Возлюбленной. Айви молча занималась своей работой на мостике, и Страйк не делал попыток развеять ее внезапную депрессию. Лейтенант Эванс ударила Бейна, астрофизика-тактика, в глаз за какое-то пренебрежительное замечание о женственности Южной Калифорнии. Рядовой состав ворчал по поводу еды…
И тут это случилось.
Коб был в радиорубке, когда Спаркс вытащил из шифратора сообщение. Это был сигнал бедствия с «Лахесис». У «Атропос» взорвалась камера деления, и он падал на Солнце. Из-за радиации переброска экипажа была невозможна, а у скитерботов «Атропос» не хватало мощности, чтобы преодолеть гравитацию приближающейся звезды. «Лахесис» зацепилась за дредноут-побратим и доблестно пыталась оттащить тяжелое судно в безопасное место, но даже оглушительной мощи могучего привода «Лахесис» не хватало, чтобы разорвать смертельную хватку Сола, вцепившегося в корабль.
С Луны и Венуспорта уже направлялись флотилии космических буксиров повышенной мощности, но они никак не могли прибыть вовремя. И было сомнительно, что даже у буксиров хватит мощности, чтобы помочь искалеченной «Атропос» избежать гибели в огне.
Коб выхватил листок из рук Спаркса и галопом помчался на мостик. Он ворвался внутрь и возбужденно замахал посланием перед лицом Страйкальски.
– Взгляните на это! О великие боги и маленькие сомики! Прочтите это!
– Ну, черт возьми, подержите его спокойно, чтобы я мог прочесть! – рявкнул Страйк.
Он прочитал сообщение и, покачав головой, передал его Айви Хендрикс.
Она дочитала до конца и торжествующе подняла глаза.
– Вот оно! Это тот шанс, о котором я молилась, Страйк!
Он кисло посмотрел на нее.
– Чтобы Горман упал на Солнце? Помнится, я и сам говорил что-то в этом роде, но на этих кораблях есть и другие люди. И, насколько я знаю капитана Варни с «Лахесис», он не отступит, даже если поджарит себя.
Айви сердито сверкнула глазами.
– Я не это имела в виду, вы же знаете! Я имею в виду вот это! – она дотронулась до красной пломбы реостата импульсного контура.
– Это очень мило, лейтенант, – сухо прокомментировал Коб. – И я знаю, что вы были очень заняты настройкой этой штуковины. Но, кажется, я припоминаю, что в последний раз, когда этот контур был включён, все на борту несколько смешались… в очень неприятном смысле.
– Я правильно понимаю, Айви, – сказал Страйк ровным голосом. – Вы предлагаете мне рисковать своим кораблем и жизнями всех нас, пытаясь вытащить старину Гормана из огня с помощью двигателя, который в трех случаях из трех выходил из строя? Очень мило.
3
Ла́хесис - средняя из трёх сестёр-мойр, богинь судьбы в древнегреческой мифологии. Лахесис является олицетворением случайностей судьбы, определяя её ещё до рождения человека. Прим. переводчика.
4
А́тропос - старшая из трёх мойр — богинь судьбы в древнегреческой мифологии. Атропос перерезает нить жизни, которую прядут её сёстры. Олицетворяет неумолимую, неотвратимую участь (смерть). Прим. переводчика.