Ответ: можно и в дому крестить и без купели, аще в церковь не можно вынести.
Вопрос: да аще оздравеет, то крещение будет ли за правое крещение, занеже не погружен, или снова крестить?
Ответ: аще и оздравеет, то́ есть крещение право, а снова крестить не подобает.
Вопрос: достоит ли честь правила Иоанна постника, и осмеры книги заповеди апостольские, к епископом Климентовою рукою написаны, и держите ль вы правила заправо?
Ответ: Иоанна постника правила имамы заправо, и правила его имеем якоже и прочих святых правила, а осмеры книги, иже написал папа Климент, чтем их, а заправо их не имеем, понеже во многих местах еретики переправили на свой чин.
И Арсений рек: еретики переправили и Апостол и Евангелие и все книги, да того ради нам тех книг не покинуть стать: мы свое исправление держим; испортили еретики те книги не во всем свете, но всяк еретик испортил свою книгу, которая в дому его, а которые книги были во благочестивых домах, и тех еретики не портили; не со всей вселенной еретики те книги сбираючи портили, а если и испортили, ино можно было вам то еретическое приписание исчистить и держать правое Климентово писание, занеже он писал от уст святых апостол своею рукою.
И Патриарх рек: если то правити, ино подобает собору быть, а одному мне исправить нельзя.
Вопрос: можно ль воду святить великим освящением Крещенским в Навечерии в церкви, и на самый праздник на реке в другой (т.е. раз)?
Ответ: можно; и зде во Египте, егда христианство было, хаживали на реку Нил наутро пред службою, и там в другой святили Богоявленским же освящением.
Вопрос: всякому Патриарху равна благодать, сиречь дар Духа Святаго дан, или иному больше, а иному меньше? и епископу тот же ли дар Духа Святаго дан, якоже и Патриарху, или епископу меньше, а Патриарху больше? понеже Дионисий ареопагит пишет: делим на три чина священное рукоположение — диакона, попа и епископа, а иных никого не поминает.
И Патриарх говорил: дар Духа Святаго в рукоположении един дается епископу, архиепископу, митрополиту и Патриарху, и по дару Духа Святаго все равни и един дар имут.
Сентября в 19 день поехали из Мисиря в полдня. В 21 день приехали в Дамьят об вечерни. Стояли в доме Патриарха Иерусалимского у старца. От Мисиря едучи много зла и тесноты и всяких хульных слов страдахом от турков; понеже сидели на джерме все турки, люди нарочитые, а закону своему и грамоте учены гораздо; а христиан никого не было, только нас двое. От Дамьят поехали к морю на устье реки Нила[89], и тут стояли от моря с полверсты; тут поставлены по обе стороны реки Нила городки, и на них сторожа, а жильцов немного, токмо которые в городе живут для сторожи человек по 10, а город, который стоит на восточной стране, тот весь пуст и развалился, а вместо его ставят новый город каменный, четвероуголен, стена толста гораздо, а башни велики и толсты добре, а еще не совершен, изнутри дуги сведены токмо, а стена вверх больше сажени косой сделана. И тут вомиш[90] имал мыто с нас. Дамьят от устья от морского берега 12 миль. В 27 день поехали с устья на море, в субботу, и стояли на море. В 29 день поехали рано парусом, видели берега и город Газу издалека, и ехали даже до Иоппии, все было берега видно. Октября в 3 день в пяток приехали во Иоппию, а ныне зовется Яффа; тут имали от человека по 7 ефимков. Город Иоппия старый, был велик гораздо и толст, а ныне весь развалился, токмо знать, и посаду ничего нет; токмо подле моря арабьи поднаметы немноги и базаришко с хлебом для корабельного пристанища. А на горе у моря поставлен город нов, невелик; тут сторожа день и нощь.
Глава 16. Село Рамля великое, а в нем церковь великомученика Георгия, а совершают в нем службу четыре попа арабски, и о приходе во Иерусалим
В 4 день отдали на заставе по две аспры[91] с человека, и поехали после полудня и приехали на Рамлю часу в третьем ночи[92]. Село Рамля велико, дворы и дома все каменные, ново и крепко; стояли у Вомиша. Тут церковь святого великомученика Георгия. В 5 день в неделю стояли тут у обедни. Церковь велика добре, высока, наверху свод на середке; окно большое светит во всю церковь. Тут 4 столба мраморных, белых, цельных, на них верх церковный. Один столб что́ море само принесло, егда жена некая молилась мученику Георгию, и то на нем написано; тут же на столбе образ поставлен мученика Георгия. Литургию служили 4 попа и диакон; алтарь отгорожен перегородкой небольшой, и двери Царские есть, а где был жертвенник, и то место из алтаря отгорожено, выкинуто вон и в него, вместо внутрь алтаря, сделан жертвенник. Престол приделан к стене восточной, и пред ним всход две ступени покрыт пеленами просто. Диакон и Евангелие чел по-грецки на налое среди церкви, и прочет вшел в алтарь, и тот налой поставили у Царских дверей; и поп чел тож Евангелие, стоя на праге, на запад по-арабски; таже другое Евангелие чел другой поп по-арабски же. После того ектения. На Херувимской песне на выходе прочие попы несли Евангелие; а шли все в алтарь, никто не остался; и вшед поставя потир, и принял у диакона дискос и поставил. И как пропели «иже херувимы», и абие поп неслужащий, во обычном платье своем и в чалме, из алтаря отворя Царские двери, почал говорить людям, стоя на праге, по-арабски, и поговоря немного затворил двери; и взем блюдо пошел из алтаря ко всякому человеку; они ж даяху ему на блюдо деньги; а по нем и иные многие идоша с блюдами, и всем им даяху деньги. Причащались попы сами кийждо, а не от единого все, токмо диакона последний поп причастил. А как который поп причастился, тот и разоблачился тотчас, не дожидаясь конца; но токмо един поп с диаконом остались совершати, который действовал проскомидию; а лишние три попа проскомидии не действовали. У попов голова спереди подбрита мало не до полуголовы; а на середке наверху пробрито гуменцо есть маленько. Ходят все в чалмах, и на обедни неслужащие в алтаре в чалмах стоят; и миряне тако ж все стоят в чалмах; токмо на «Евангелии» и на «Херувимской», и на «со страхом Божиим» снимают чалмы. Службу служат попы по-арабски, но токмо возгласы говорят по-грецки. Обедали все у вомиша. И тут дневали и ночи часу в третьем или в четвертом поехали во Иерусалим, наняв подводу под рухлядь, а ишека[93] дал вомиш, и как из села выезжали, и тут остановили нас на сторожи и взяли полтину и пропустили. А дорогою едучи в четырех местах по дороге сторожи, и везде останавливали; и тут нас освобождал пристав вомишев. Перед светом приехали во Еммаус; церковь там велика, стоит цела вся, а прочее все разорено. От Иоппии до Рамли все ровно, можно и телегами ехать, а от Рамли до половины дороги можно же телегами ехать, а от половины не можно, токмо верхом вьюками, и то нужно ратным людям конным, идти нельзя; если ехать по сторонам по обе стороны по гребням, идти пешим людям для обороны, а коньми идти бояраком. А по обе стороны горы каменные не добре высоки, да круты и нужны; камень все великий и дорогой, инде в два коня проехать нельзя, но в один. А воды нет от Рамли. Как едешь, не видать Иерусалима, но токмо за полверсты увидать. И как приехали близко, сошли с коней и пошли пеши в Давыдовы врата. От правой стороны тех ворот Давыдов двор, а стены градные крепки гораздо и целы; на воротах наверху на камени подписано резью, да по левую сторону на стене по-арабски подписано. И пришли в город октября в 6 день, на другом часу, на двор патриарший; и нас и рухлядь нашу проводили в гостиную келью. И тут по три дни были ввечеру на ужине, в трапезу взяли, и пред ужином умывали ноги, потом ужинали. Всем приходящим умывают ноги в трапезе, а женам руки умывают, и от того дают тии поклонницы, имже умывают, по ефимку, убогие по полуефимку. На завтрее приходит от Патриарха старец, взимает поклонников и дает им по свече, а за свечу емлет по ефимку, и идет к великим вратам церкви Воскресения Христова, и подают в окно свечи старцам живущим в церкви, и поклонившись в окно паки идут в дом. В 10 день, в пяток, в вечеру отперли великую церковь франки, и мы поидохом и поклонихомся Гробу Господню и прочим святым местам, и паки изыдохом.
90
По всей вероятности нужно читать