В начале 1935 г. начальник Ленинградского управления милиции С. Г. Жупахин, подводя итоги деятельности правоохранительных органов по борьбе с половыми преступлениями, в число которых входило и вовлечение несовершеннолетних в проституцию, подчеркивал: «Из… взятых на учет проституток в 1934 году 13,5% являются бывшими воспитанницами детских домов. Причина высокого процента проституток среди этой категории подростков объясняется тем, что детские дома, выпуская последних с недостаточной профессиональной трудовой подготовкой и отсутствием подготовки к самостоятельному существованию, совершенно не интересуются жизнью, бытом и работой своих воспитанников…»[137]
Подростковая сексуальная коммерция 30-х гг., как и во все времена, продолжала отчасти оставаться явлением наследственного характера — продавали себя дети проституировавших ранее женщин, подражая примеру матерей и нередко — по их инициативе. Вот несколько примеров, почерпнутых из документов 1934 г. (стилистика источника сохранена умышленно): «Гражданка Котомкина имеет девочку 12 лет. Котомкина, по словам квартуполномоченного, устраивает в своей комнате пьянку, приводит мужчин, а также сдает комнату для других пар. Ее дочь не только видит весь совершающийся на ее глазах разврат, но даже… сама приводит к матери мужчин…»; «Гражданка Савельева Феодосия 34 лет, работает чернорабочей. Получает 90 руб. в месяц, имеет дочь 15 лет. Пьет. Приводит себе в комнату мужчин для разврата. Проституирует… Ее дочь, окончила 4 класса. Не учится и не работает. Стала вместе с матерь» проституировать. По сведениям вендиспансера, больна венерическими заболеваниями»; «Рабочий завода «Красная заря» имеет троих детей… Весной 1934 г. привел к себе 17-летнюю девушку с ним жить. Она показала дурной пример и его дочери, ходят в отсутствие отца к мужчинам. В результате обе девочки стали проституировал Младшая заболела венерическим заболеванием»[138].
В целом в середине 30-х гг. несовершеннолетние составляли около 17% всех женщин, по тем или иным признакам отнесенных к категории проституток. Эта цифра превышала дореволюционные показатели. По данным одного только Октябрьского района Ленинграда видно, что число малолетних, занимавшихся торговлей любовью, росло: в 1932 г. их было 15 человек, в 1933 г. — 33, а в 1934 г. 66 человек.
Более поздними данными о судебной и административной прав тике по выявлению фактов приобщения подростков к торговля любовью авторы книги пока не располагают. Нет уверенности, материалы такого рода появятся даже после полного рассекречивания архивов. Дело в том, что во второй половине 30-х гг. в связи раздуванием политических процессов в стране многие проступки чисто уголовного характера стали рассматриваться как антисоветские проявления, а дела переквалифицироваться и расцениваться по печально знаменитой 58-й статье УК РСФСР. Доподлинно изв» но, что факты группового хулиганства часто подводились под пункт 11-й этой статьи — «антисоветские организации». Как террористические акты рассматривались в 1936—1938 гг. случаи драк со стахановцами. Несомненно, что и ряду преступлений полового характер придавали политический оттенок. В связи с этим из судебно-административной отчетности исчезали данные о вовлечении детей проституцию. Это, кстати, происходило и потому, что постановлен ем ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. «О мерах борьбы преступностью несовершеннолетних» торговля любовью расценивалась как «антиобщественная деятельность»[139].
Но, конечно, отсутствие прямых свидетельств вовсе не означает, что проблема проституции несовершеннолетних в социалистическом Ленинграде, как и по всей стране, была решена. Официальной статистики, которая смогла бы это подтвердить, нет. Однако упоминания о фактах «продажной любви» в конце 30-х гг. можно встретить в совершенно неожиданных источниках. О проституции несовершеннолетних свидетельствуют, например, материалы одного из совещаний в ЦК ВЛКСМ, посвященного вопросам борьбы с «врагами народа», в декабре 1937 г. А. Косарев, проанализировавший систему исключения из комсомола, отметил, в частности, что многие девушки, лишенные комсомольских билетов, теряли работу и жилье и нередко вставали на путь проституирования[140].
Детская торговля любовью в послереволюционное время не так резко изменилась, как притоносодержательство. Проституирование несовершеннолетних порождалось вечными причинами: сиротством и неблагополучием в семье. Но условия сталинского социализма, к сожалению, усугубили ситуацию. Подробнее читатель узнает об этом в главе, посвященной половой морали и брачно-семейным отношениям.
139
Собрание законов, постановлений и распоряжений правительства СССР, 1935, № 19, от. 155.
140
См.: Центр хранения документов молодежных организаций (ЦХДМО), ф. I, оп. 5, д. 54, л. 102. ш