Война познакомила меня с людьми различных вероисповеданий и взглядов на просторах от Соединенных Штатов до островов Тихого океана. Служба научила меня соблюдать дисциплину, выполнять приказы и поддерживать себя в хорошей физической форме. Армия научила меня командовать, научила военной жесткости, научила четко формулировать правила и инструкции, предназначенные для множества людей. Я подчинялся приказам, не думая о том, что настанет день, когда моему партнеру и мне придется управлять тысячами сотрудников и миллионами дистрибьюторов по всему миру. Для этого нам пришлось воспользоваться армейскими принципами.
Моя военная служба закончилась в августе 1946 года, когда мы плыли на корабле из Японии в Сан-Франциско. В Сан-Франциско я сел в поезд до Чикаго. Мне было всего двадцать, но я мог назвать себя уже по-настоящему взрослым человеком – военная служба и жизнь вдали от дома закалили меня. Я был полон радужных надежд. Наш народ станет знаменем экономического прогресса и светочем свободы для всего мира. Все вокруг были воодушевлены и взволнованы. В то время мы все испытывали непоколебимую уверенность в завтрашнем дне. Мы доказали свою способность совместными усилиями преодолевать трудности и стремиться к величию. Мы были готовы снова начать работать, покупать новые машины, домашнюю обстановку и сами дома, а также производить все, чего нам так не хватало во время войны. Мы все были настроены оптимистично и не сомневались что будем жить лучше, чем когда-либо в прошлом. Возвратившиеся домой солдаты и офицеры открывали бензоколонки, магазины и другие предприятия или шли на работу, чтобы прилежно трудиться. Америка была свободна и могла ринуться к звездам.
Когда мы с Джеем после войны вернулись домой, то ничем не отличались от других ветеранов, не желавших упустить свой шанс в Америке – стране, как казалось, неограниченных возможностей. Во время войны мы даже набросали предварительный бизнес-план. Джей один раз побывал в отпуске до того, как я отправился на службу. Вернувшись домой после двойного свидания, мы с ним много говорили о деле. Учитывая наше прошлое и стремление начать собственное дело, мы были уверены, что колледж – это не вариант для нас. Чем больше мы говорили, тем больше убеждались в том, что нам надо начать совместное дело. Партнерство длиною в жизнь – большая редкость в бизнесе. Причина нашего пожизненного партнерства проста и естественна, но ее трудно изложить словами так, чтобы было понятно тем, кто не имеет такого опыта. Начало наших отношений ни к чему нас не обязывало: это была сделка, проезд до школы за двадцать пять центов в неделю, но всего лишь несколько лет спустя, во время войны, Джей подписывал свои письма мне: «Твой верный друг и товарищ». И вот мы – двое мальчишек, едва ставших мужчинами, – сидели в гараже моих родителей и строили планы будущего партнерства.
Позже, много лет спустя, мне не раз приходилось выступать перед многочисленными аудиториями и говорить о силе партнерства. Очень редко бизнесмен-одиночка обладает всей мудростью, знаниями, навыками и талантами, необходимыми для создания предприятия. Мы с Джеем знали и понимали это с самого начала. Думаю, что Джея тянуло ко мне, потому что благодаря мне он вкусил радость знакомства и дружбы со многими людьми, научился наслаждаться жизнью так, как это умеют делать общительные и приветливые люди. Я же с самого начала уважал Джея за его ум и мудрость. Учась в школе, он уже имел свое мировоззрение. Он был начитан и запоминал все, что читал. В обычных разговорах с Джеем я узнавал вещи, обычно неизвестные мальчикам его возраста. Его отец занимался бизнесом, и он обладал кое-какими познаниями в этой области. По субботам он ремонтировал машины в магазине отца, и это привило ему любовь к труду и навыки автомеханика.
Мы начали вместе работать еще в те времена, когда чинили «Форд-А» в мастерской его отца. Джей нравился мне, потому что он был умный парень, а я нравился ему, потому что смог оторвать его от книг и вывести в большой мир, где столько радостей и удовольствий. Когда мы учились в школе, я приходил к нему и обычно заставал за чтением. Я нередко спрашивал:
«Джей, не хочешь пойти сегодня на игру?»
Он отрывал взгляд от книги и отвечал:
«Знаешь, я как-то не думал об этом».
Я настаивал:
«Давай все же пойдем».
«Хорошо, – произносил он, немного подумав. – Ладно. Если ты собираешься на игру, я пойду с тобой».
Мы часто говорим, что противоположности притягиваются, или что целое всегда больше суммы составляющих его частей, или многое другое в таком же роде. Мы с Джеем оказались двумя частями одного целого, такого целого, которое заставляло работать всё, к чему мы прикасались. Мне нужен был автомобиль, чтобы ездить на нем в школу. У Джея был автомобиль, и он переехал в тот же район, где жил я. Судьба открыла нам ворота в будущее. Если бы я не вошел в эти ворота, то, вероятно, моя жизнь сложилась бы совсем иначе. Когда меня спрашивают, смог бы я добиться такого же успеха без Джея, я, не задумываясь, отвечаю: «Нет, ни за что на свете». Я уверен, что на этот вопрос Джей дал бы точно такой же ответ. Незадолго до своей смерти в 2004 году Джей сказал своему сыну Дэвиду: «Главное, что ты должен сделать, – это сохранить партнерство».
После того как мы проработали с Джеем двадцать пять лет, я написал ему поздравительную открытку по случаю дня рождения. Он хранил эту открытку до конца своих дней. Чувства, выраженные в этом коротком тексте, говорят о нашей дружбе больше, чем самые напыщенные слова и подробные объяснения.
«С днем рождения! Это всего лишь повод сказать тебе, как много ты для меня значишь. За последние двадцать пять лет мы не раз расходились во мнениях, но что-то большее, чем простое согласие, все равно пробивалось сквозь облака и освещало нам путь. Я не знаю, можно ли высказать это простыми словами, но, наверное, это можно назвать взаимным уважением. Еще лучше здесь подошло бы слово “любовь”. Это были хорошие и во многом удачные для нас годы, и мне трудно выделить какие-то частности, но я радуюсь тому простому факту, что все это мы сделали вместе. Да, все началось с поездки ценой двадцать пять центов, но я до сих пор благословляю эту поездку. С любовью, твой Рич».
К концу Второй мировой войны мы с Джеем уже точно знали, что мы – лучшие друзья и потенциально удачливые деловые партнеры. Мы были уверены в способностях друг друга, знали, что мы дополняем друг друга, и, помимо всего прочего, доверяли друг другу. Например, я доверил Джею все сбережения, заработанные в армии. Это было мое вложение в наш первый совместный бизнес. Мы затеяли уникальное и весьма рискованное предприятие, но были на сто процентов уверены, что у нас все получится.
Глава третья
Делай или ной
В возрасте двадцати лет я купил самолет. В то время у меня не было даже машины. Я тогда все еще служил в армии и не имел четкого представления о том, что я буду делать и на что жить, когда дядюшка Сэм[7] уволит меня из вооруженных сил и отправит домой. Можете назвать это мальчишеством, неопытностью или неуемным оптимизмом, характерным для победоносной Америки конца Второй мировой войны, но я отправил Джею все свои сбережения в чеках военного казначейства и попросил его потратить эти деньги на покупку самолета – и это в то время, когда большинство американцев не то что не имели самолетов, но даже и не летали на них. Подобно многим другим молодым людям той ранней эры авиации, мы восхищались такими отважными летчиками, как Чарльз Линдберг, и подвигами пилотов истребителей и бомбардировщиков во время войны.
Джей, как и я, тоже любил самолеты. Мы были убеждены, что в послевоенной Америке самолеты станут таким же популярным видом транспорта, как и машины. Мы работали с самолетами и планерами, как служащие военно-воздушных сил, мы ежедневно видели, как самолеты взлетают и садятся на аэродромы, где мы служили. Соединенные Штаты построили за время войны миллионы самолетов – от маленьких юрких истребителей до огромных бомбардировщиков Б‑17, которые позволили сокрушить в воздушных битвах над Европой и Тихим океаном немцев и японцев. Мы не слишком сильно отличались от остальных американцев, которые тоже были убеждены, что дома будут строить возле взлетных полос, а в каждом гараже окажется личный самолет.
7
Дядя или дядюшка Сэм (Uncle Sam) – персонифицированный образ Соединенных Штатов Америки.