— Ты что-нибудь увидел? — принялась его расспрашивать жена.
Но учитель был человек благоразумный и заботился о том, чтобы в семье все было в порядке, — разве он мог признаться, что встретил Цзинь-эр в таком виде? К тому же он и сам допускал, что это ему померещилось. Вот почему он сказал совсем не то, что было:
— Я вышел неодетым, женушка, меня прохватило холодным воздухом, я неожиданно почувствовал слабость и упал.
Цзинь-эр быстро подала на стол, чтобы учитель мог подкрепить свои силы и успокоиться[105]. Он поел, и тем дело кончилось. Но только в душу его вкралось сомнение.
Не будем занимать вас пустыми разговорами. Настал праздник Цинмин[106]. Уроков не было. Учитель У переоделся и пошел погулять, предупредив жену. Он миновал гряду Ваньсунлин и вышел к нынешнему храму Цзинцысы любоваться видами. Когда он уже собирался идти обратно, он вдруг увидел, что какой-то мужчина ему усиленно кланяется. Учитель ответил на приветствие. Оказалось, что это хозяин винной лавки, находившейся напротив храма.
— У меня в лавке сидит один господин, — обратился он к учителю У. — Он просил меня позвать вас.
Войдя вместе с хозяином в лавку, учитель встретил там судью окружного управления Вана, которого звали господин чиновник Ван Седьмой.
— Я только что увидел вас на улице, учитель, — сказал господин Ван Седьмой, когда они поздоровались, — но счел неудобным кричать вам и специально попросил хозяина лавки пригласить вас сюда.
— А что вы, господин, намерены теперь делать? — полюбопытствовал учитель.
«Учитель У совсем недавно женился и уже оставляет жену дома одну. Дай-ка я его развлеку», — подумал про себя господин Ван Седьмой, а вслух сказал:
— Я хотел бы пойти с вами, учитель, на кладбище. Рано утром ко мне приходил могильщик и рассказал, что персиковые деревья уже в цвету и грушевое вино готово. Пойдемте туда и выпьем несколько чашек!
— Хорошо, — согласился учитель.
Они вышли вдвоем из лавки и направились к дамбе Сугунти[107]. Всюду было множество людей, наслаждавшихся весенней природой, совсем как в стихах:
И еще видно такое:
У Наньсиньлу учитель и господин Ван Седьмой взяли лодку и переправились прямо к пристани Маоцзябу. Оттуда они пошли извилистыми тропинками и миновали Юйцюань и Лунцзин. Могилы семьи господина Вана Седьмого находились у гряды Тосяньлин в Западных горах. Как были величественны эти горы! Потом они стали спускаться, прошли около одного ли
[108]тил могильщик Чжан Ань. Господин Ван Седьмой не откладывая велел ему подать вино и закуску. Они сели вдвоем в маленьком саду на склоне горы. Грушевое вино домашнего приготовления было очень крепким, и вскоре они сильно опьянели.
А небо — на нем давно уже:
Итак, день клонился к вечеру. Учитель У намеревался отправиться в обратный путь.
— Давай выпьем еще по чашке вина и пойдем вместе, — предложил ему господин Ван Седьмой. — Мы пройдем через гряду Тосяньлин, выйдем на Цзюлисун и переночуем у певицы.
Учитель У ничего не ответил господину Вану Седьмому, но про себя подумал: «Я ведь совсем недавно женился, и жена ждет меня дома, а я вынужден болтаться где-то целую ночь. Жена, конечно, будет ждать меня — разве это хорошо? Но даже если я сейчас отправлюсь прямо к воротам Цяньтанмэнь, я не успею — они уже будут закрыты, когда я приду туда. Остается только, цепляясь друг за друга, тащиться через гряду Тосяньлин».