В рамках либертарианского подхода, когда в наличии имеется редкий (могущий стать собственностью) ресурс, мы распознаем его собственника путем определения, кто первый занял, завладел ресурсом. В случаях «созданных» благ (скульптур, ферм и т.д.), иногда можно предположить, что создатель является еще и первым, кто завладел исходным сырьем путем его сбора, а затем совершил акт творения (придал материи форму, создал из нее артефакт и т.д.). Но, как было указано ранее, не созидание само по себе создает право собственности.[75] Локковская идея «смешения труда» с редким ресурсом релевантна только потому, что она требует, чтобы пользователь владел этим ресурсом (так как для приложения труда к ресурсу необходимо им владеть). Так происходит не потому, что труд должен быть вознагражден, и не потому, что мы «владеем» трудом, и, «следовательно», его плодами. Иными словами, созидание из ресурса или смешение труда с ресурсом требует, чтобы индивид предварительно завладел этим редким ресурсом[76].
Фокусируясь на созидании и труде как источниках прав собственности, вместо правила первого завладения редкими ресурсами, защитники прав ИС вынуждены все больше внимания уделять «вознаграждению» труда создателя, а этот путь ведет их к неверной трудовой теории ценности Адама Смита, и далее, вслед за Марксом, к еще более неверной коммунистической теории эксплуатации.[77] Как отмечено выше, для Рэнд смысл прав ИС — в вознаграждении за производительный труд. Рэнд и другие сторонники ИС, апеллирующие к естественному праву, похоже, пытаются ввести смешанное естественное право, добавив к нему утилитаристское обоснование того, что индивид, инвестировавший свои время и усилия, должен получить вознаграждение в виде прямой или косвенной выгоды (в частности, Рэнд выступает против вечных патентов и авторских прав на основании того, что потомки не приложили труда к созданию работ своих предков, и поэтому не заслужили вознаграждения).[78]
В дополнение к этой странной смеси естественного права и утилитаризма, подход к правам ИС на основе естественного права подразумевает, что для того, чтобы объект мог стать собственностью, достаточно того, чтобы он имел ценность. Но как определенно показал Хоппе, право собственности индивида не распространяется на ценность объекта, но только на его физическую неприкосновенность.[79] Более того, множество произвольно выбранных вещей могут приобрести ценность, если правительство дарует монопольные права на использование вещи, особенно если она ранее не была редким ресурсом (к примеру, монопольное право Почтовой службе на доставку первоклассных отправлений).
Таким образом, вследствие того, что идеи не являются редкими ресурсами в смысле опасности конфликта по поводу их использования, они не могут быть объектами прав собственности, возникших ранее для разрешения этого конфликта.
Два типа завладения
Необходимо ответить еще на один вопрос: что, собственно говоря, неправильно в распознавании «новых» прав собственности? Коль скоро новые идеи, произведения искусства и инновации повышают наше благосостояние, какой вред будет от появления с течением времени новых форм собственности? Проблема состоит в том, что если новые права собственности признаются в отношении нематериальных ресурсов, это обязательно означает, что права на материальную собственность соответственно уменьшаются. Так произойдет потому, что единственный путь присвоения прав на идеальные объекты — это перераспределение прав на материальные ресурсы. Для владельца патентного права — права на идею или шаблон, не на редкий ресурс — это возможность частичного контроля за использованием другими индивидами принадлежащих им редких ресурсов.
Фактически, мы видим, что права ИС вводят новое правило приобретения прав на редкие ресурсы, которое урезает базовый либертарианский принцип завладения. В соответствии с Локковским либертарианским правилом, первый завладевший ничейным редким ресурсом становится его собственником. Пришедший к ресурсу позже, пытающийся завладеть уже находящимся в собственности ресурсом или его частью — просто вор. Вор может провозгласить новое произвольное правило распределения собственности взамен правила первого завладения, например «Я стал собственником ресурса, потому что отобрал его силой». Очевидно, что такое правило в принципе правилом не является, так как второстепенно. Это правило не универсально, а введено применительно к частному случаю; оно несправедливо и не решает проблему конфликтов по поводу использования редких ресурсов.
75
Даже такие защитники ИС как Рэнд не утверждают, что создание само по себе достаточно для получения права собственности, или что созидание необходимо. Оно не необходимо потому что ничейная собственность может быть просто занята безо всякого «созидания». Также оно не является и достаточным условием, так как Рэнд определенно не утверждает, что созидание из материала, принадлежащего
76
Именно поэтому я не согласен с созидательно-центрированным подходом объективистов Дэвида Келли и Мюррея Фрэнка. В соответствии с Franck, «Intellectual and Personality Property», p. 7, «несмотря на то, что права собственности помогают «урегулировать» редкость, редкость не является основой прав собственности. Точка зрения о редкости как основе прав собственности путает причину со следствием, так как рассматривает права как функцию общественных нужд, хотя они являются неотъемлемой частью индивида, который, в свою очередь, должен жить в обществе».
77
См. напр., Murray N. Rothbard,