– Ни во что я не верю. Я это знаю, – сказал Демба. – Я был у нее полчаса тому назад, и она мне это обещала. Я ее уговорил. Нужно только быть немного дипломатом и сердцеведом, тогда все удается. У нее всегда было непреодолимое стремление увидеть свет. Она должна совершить это путешествие, а кто ей поможет в этом – это для нее вопрос второстепенный. Если я до вечера деньги раздобуду, Вайнер будет оставлен.
– Сердцеведение ваше никогда вас не выручало, милый Демба, – сказал скептически Микш. Станислав Демба не слушал его.
– И сегодня утром я чуть было не добыл эти двести крон. Если бы я только улучил мгновение! Но я слишком долго ждал, и теперь это мне значительно труднее. Я готов был бы надавать себе пощечин, если бы…
– Если бы что?
– Если бы мог. Это теперь тоже не так легко. – Демба коротко рассмеялся. – Довольно об этом. Значит, у вас нет для меня денег. В таком случае я должен поискать их где-нибудь в другом месте. Будьте здоровы!.. Ах да, накидка… Фрау Помайзль!
В соседней комнате послышались скользящие шаги. Хозяйка просунула голову в дверь.
– Вы меня звали, господин Микш? Батюшки, как же у вас темно сегодня! Собственных рук не видно.
– Фрау Помайзль, можете вы мне дать на сегодняшний день ту накидку, которую носил раньше ваш сын? Я продырявил себе пальто.
– Накидку Антона? Пожалуйста. Но только она слишком плоха для вас, господин Микш. Мой Антон в последнее время, до своей военной службы, не хотел уже выходить на улицу в этой накидке. Подождите-ка, я ее сейчас вам найду.
Фрау Помайзль исчезла в смежной комнате и через несколько минут вернулась с накидкой.
– Вот она, господин Микш. Немножко нафталином пахнет.
– Это ничего. Давайте ее сюда, – сказал Демба. – Практичная вещь такая накидка. Ее просто набрасываешь на плечи, застегиваешь спереди и не бьешься над просовыванием рук в эти проклятые футляры, которые выдумал черт…
– В какие футляры?
– В рукава. Я не переношу рукавов. Откройте ставни, Микш.
– Вам уже не больно?
– Больно? Где больно?
– Глазам не больно?
– Нет, черт побери! Не задерживайте меня своими вопросами и откройте ставни.
Яркий свет залил комнату.
Демба подошел к зеркалу платяного шкафа, являвшемуся украшением бедно обставленной комнаты. Погляделся в него и кивнул головой. По-видимому, он одобрил накидку.
– Батюшки, это вы, господин Демба! – воскликнула фрау Помайзль, только теперь узнав его. – А я и не знала, что вы дома. Я думала – вы ушли. Только что вас искал почтальон с деньгами.
– С деньгами? И он ушел? Вы ему дали уйти? – закричал Демба.
– Нет. Он пошел на четвертый этаж. Сейчас должен сойти вниз.
– Это хорошо. Я выйду на улицу и буду его караулить. – Станислав Демба повернулся к Микшу и рассмеялся. – Господин Вайнер отстранен. Это гонорар от издателя макулатуры, для которого я перевел роман на польский язык. Бульварный роман для служанок в четырехстах выпусках по двадцать геллеров, в каждом выпуске – убийство с целью грабежа, или поджог, или казнь, или подброшенный ребенок – на любой вкус. Мне, в сущности, должно быть стыдно, но вы знаете, Микш: non dolet. И он даже не затягивает платежей. Эти дикари все-таки самые лучшие люди.[8]
– И как раз сегодня деньги пришли. Ну и везет же вам, Демба!
– Везет?.. Наоборот, проклятое невезение! Отчего деньги вчера не пришли? Господи Боже, если бы они пришли вчера!
– Что ж бы тогда было?
– То, что сегодня мне предстоял бы, может быть, спокойный день, больше ничего! – сказал Демба и потупился. Потом вдруг встрепенулся: – Теперь мне надо идти, а не то еще прозеваю, чего доброго, почтальона.
Через несколько минут Демба вернулся. Ни слова не говоря, он поднял крышку платяного сундука и зарылся в старые брюки, жилеты и пиджаки. Когда он вынырнул оттуда, на голове у него торчала престарелая, отливавшая жиром шляпа с отвислыми полями, с обтрепанными краями, чудовищный Мафусаил в племени шляп, несколько лет тому назад отправленный Микшем на заслуженный покой.
– Господи помилуй! Не собираетесь же вы показаться на люди в этой шляпе? – воскликнул Микш.
– У меня нет другой.
– Где же ваша?
– Я ее где-то забыл.
– Можно ли быть таким рассеянным?
– Я не был рассеянным. Мне пришлось ее бросить.
– Пришлось? Почему же?
Демба начал терять терпение.
– Не спрашивайте слишком много. Вы этого не можете себе представить? Вы меня когда-нибудь выведете из себя своей проклятой скудостью воображения. Все вам нужно объяснить. Ну так вот: погода ветреная, моя шляпа летит на рельсы трамвая, я бегу за ней, в это время проходит вагон… Иногда рекомендуется не протягивать рук вперед, чтобы не попасть под колеса, Микш!