Наряду с мотивами забывания имен наш интерес привлек и его механизм[27]. В подавляющем большинстве случаев имя собственное забывают не потому, что оно само пробудило такой мотив, а потому, что благодаря созвучию или сходству содержания оно похоже на какое-то другое слово, против которого и направлен этот мотив. Понятно, что в результате такого ослабления требований к условиям заметно облегчается забывание происшедших событий, что имеет место в следующих примерах.
12) Д-р Эд. Хичман[28]: «Господин N. собрался что-то сообщить книготорговой фирме „Гилхофер и Раншбург“. Однако ему, несмотря на довольно напряженные раздумья, в голову пришло только название Раншбург, и это притом, что практически всегда полное название фирмы было ему хорошо известно. Придя слегка раздосадованным по этому поводу домой и считая дело достаточно важным, он рискнул задать вопрос о первой половине названия уже засыпающему, похоже, брату. Тот без промедления назвал ее. Сразу же после этого у господина N. по ассоциации со словом „Гилхофер“ всплыло название „Галхоф“. Несколько месяцев тому назад он совершил надолго запомнившуюся прогулку в „Галхоф“ в обществе привлекательной девушки. Барышня подарила ему на память некий предмет, на котором было написано: „На память о прекрасных часах в Галхофере“. Перед забыванием названия этот предмет был, вроде бы случайно, сильно поврежден господином N. при быстром выдвижении ящика, что, как он констатирует с чувством вины, по смыслу соответствует симптоматическому действию. В эти дни у него было амбивалентное отношение к этой женщине, которую он хотя и любил, но активно противился ее желанию выйти за него замуж» (Internationale Zeitschrift für Psychoanalyse, 1913, I).
13) Д-р Ганс Закс[29]: «Как-то в ходе разговора о Генуе и ее ближайших окрестностях один молодой человек собрался упомянуть о местечке Пельи (Pegli), однако с трудом сумел вспомнить его название после весьма утомительных размышлений. Вернувшись домой, он стал раздумывать над этим неприятным забыванием обычно легко вспоминаемого им названия и тут натолкнулся на очень похоже звучащее слово Пели. Он знал, что так называется остров на озере Южное, жители которого бережно хранят пару удивительных обычаев. Об этом он совсем недавно прочитал в одном этнологическом исследовании и тогда же собрался использовать эти сведения для выдвижения собственной гипотезы. Затем ему подумалось, что Пели является еще и местом действия одного романа, который он читал с интересом и удовольствием, а именно романа Лауридса Брууна „Счастливое время Ван Зантенса“. Мысли, которые почти непрерывно занимали его в этот день, были связаны с полученным им тем же утром письмом от одной дорогой ему особы. Это письмо заставило его опасаться, что придется отказаться от уже обговоренной встречи. Проведя целый день в самом дурном настроении, к вечеру он твердо решил больше не терзать себя неприятными мыслями, а по возможности безмятежно наслаждаться предстоящим и высоко ценимым им общением. Совершенно ясно, что со стороны слова Пельи в адрес этого его намерения могла исходить серьезная угроза, поскольку созвучие очень тесно связывало его с Пели. Последнее же, обретя благодаря интересу к этнологии влияние на „Я“, подразумевает не только Ван Зантенса, но и „счастливое время“ молодого человека, а по этой причине еще и те опасения и тревоги, которые переполняли его в течение дня. Показательно при этом, что такое простое толкование далось ему лишь после того, как второе письмо превратило его сомнение в радующую его уверенность в скором свидании».
Если в связи с этим примером вспомним о «смежном», как говорится, примере, когда не удалось вспомнить название городка Нерви (пример 1), становится понятно, как многозначность одного слова может быть заменена созвучием двух слов.
14) Когда в 1915 г. разразилась война с Италией, мне удалось на собственном примере наблюдать, что моя память неожиданно лишилась целого ряда названий итальянских населенных пунктов, которыми я обычно легко оперировал. Как и у многих других немцев, у меня вошло в привычку проводить часть отпуска на итальянской земле, и я не сомневался в том, что это забывание множества названий стало проявлением вполне понятной враждебности к Италии, занявшей теперь место былой симпатии. Однако наряду с этим напрямую мотивированным забыванием названий дало о себе знать и косвенное забывание, которое можно было свести к влиянию первого; у меня появилась еще и склонность забывать названия не только итальянских селений. А при исследовании таких случаев я обнаружил, что эти названия с помощью какого-то непростого созвучия оказывались связанными с предосудительными вражескими названиями. Так, однажды я намучился припоминать название моравского городка Бизенц. Когда наконец оно всплыло в памяти, я сразу же понял, что это забывание следует записать на счет палаццо Бизенци в Орвието. В этом дворце располагается отель «Belle Arti», где я всегда проживал во время пребывания в этом городе. Разумеется, это приятнейшее воспоминание было самым серьезным образом искажено сменой эмоциональной установки.
28
Эдуард Хичман (1871–1958) – венский терапевт, один из первых участников «Психологических сред», регулярно с 1902 г. собиравших в квартире Фрейда его сторонников для обсуждения теоретических и практических проблем психоанализа; написал первый учебник по психоанализу неврозов.
29
Ганс Закс (1881–1947) – один из первых приверженцев Фрейда. После знакомства с его идеями оставил профессию адвоката и с 1910 г. занимался психоанализом как методом лечения. Позднее преподавал психоанализ в Берлине. Особый интерес проявлял к психоанализу литературы и искусства.