—
** VIII
КАКЪ УМИРАЮТ РУССКИЕ СОЛДАТЫ. (ТРЕВОГА.)
Въ 1853 году я нсколько дней провелъ въ крпости Чахгири, одномъ изъ самыхъ живописныхъ и безпокойныхъ мстъ Кавказа. На другой день моего прізда, передъ вечеромъ, мы сидли съ знакомымъ, у котораго я остановился, на завалинк передъ его землянкой и ожидали чая. Капитанъ N, нашъ добрый знакомый, подошелъ къ намъ. —
Это было лтомъ; жаръ свалилъ, блыя лтнія тучи разб гались по горизонту, горы виднлись ясне, и быстрыя ласточки весело вились въ воздух. Два вишневыя дерева и нсколько однообразныхъ подсолнечниковъ недвижимо стояли передъ нами и далеко по дорог кидали свои тни. Въ двухъ-аршинномъ садик было какъ-то тихо и уютно.[189]
Вдругъ въ воздух раздался дальній гулъ орудейнаго выстрла.[190]
— Что это? — спросилъ я.
— Не знаю. Кажется, съ башни, — отвчалъ мой знакомый, — ужъ не тревога-ли?
Какой-то казакъ проскакалъ по улиц, солдатъ пробжалъ по дорог, топая большими сапогами, въ сосднемъ дом послышался шумъ и говоръ. Мы подошли къ забору.
— Что такое? — спросили мы у деньщика, который въ полосатыхъ штанахъ, поддерживаемыхъ одной помачею, почесывая спину, бжалъ по улиц.
— Тревога! — отвчалъ онъ, не останавливаясь, — барина ищу.
Капитанъ N схватилъ папаху и, застегиваясь, побжалъ домой. Его рота была дежурная. Раздался 2-й и 3-й выстрлъ съ башни.
— Пойдемте на кручь, посмотримъ, врно, на водопо что-нибудь, — сказалъ мн мой знакомый. — Не туши самоваръ, — прибавилъ онъ деньщику: — сейчасъ придемъ.
По улицамъ бжалъ народъ: гд казакъ, гд офицеръ верхомъ, гд солдатъ съ ружьемъ въ одной и мундиромъ въ другой рук. Испуганныя рожи жидовъ и бабъ показывались у воротъ, въ отворенныхъ дверяхъ и окнахъ. Все было въ движеньи.
— Гд, братцы мои, тревога? гд? — спрашивалъ запыхавшійся голосъ.
— За мостомъ антирелійскихъ лошадей забираютъ, — отвчалъ другой: — такая большенная партія, братцы мои, что бда.
— Ахъ ты, мои батюшки! какъ они въ крпость-то ворвутся, ай-аяй-ай-ай! — говорила слезнымъ голосомъ какая-то баба.
— А, примрно, къ Шамилю въ жены не желаете, тетушка? — отвчалъ, подмигивая, молодой солдатъ въ синихъ шароварахъ и [съ] попахой на бекрень.
<— Ишь, ровно на сватьбу, — говорилъ старый солдатъ, покачивая головой на бгущій народъ: — длать-то нечего.
Два мальчика галопомъ пролетли мимо насъ.
— Эхъ, вы, голубчики! на тревогу! — провизжалъ одинъ изъ нихъ, размахивая хлыстомъ.>
Едва мы успли подойти къ кручи, какъ насъ уже догнала дежурная рота, которая съ мшечками[191] за плечами и ружьями на перевсъ бжала подъ гору. Ротный командиръ, капитанъ N, верхомъ халъ впереди.