– Il nous vient du monde, mon prince, – сказала она. – Le prince K[ouraguine] vient vous présenter ses respects. Il est ministre, n’est ce pas?[1176] Она даже прямо с вопросами обращалась к нему.
Как на диких зверей действуют их укротители преимущественно своей смелостью и убеждением, что тигр или лев не посмеет съесть их, так и на князя действовала компаньонка. Он с укоризной посмотрел на княжну и потом на m-lle Bourienne, как будто этим взглядом он хотел сказать: «Вот дура дочь, ничего не умеет сказать. Хоть бы у этой француженки поучилась».
– Значительное лицо![1177] – насмешливо повторил князь. – Теперь все значительные люди. Он мной выведен в люди. – М-llе Bourienne с удивлением и подобострастием посмотрела на князя.
– Впрочем князь[?] этот порядочный человек, всегда ко мне с глубоким уваженьем, по старой памяти боится.[1178]
M-lle Bourienne выразила в лице убежденье, что это не могло быть иначе.
– Смешно, – продолжал князь, – что здешний дурак губернатор присылал ко мне узнать, когда будет Курагин? Я ему велел сказать, что он дурак, – и князь замолчал, видимо сообразив, что не перед кем было говорить всего, что он знал, и энергически оттолкнул от себя тарелку, которую на лету подхватил Тихон, вышедший за ним и служивший за его стулом. M-lle Bourienne была одна из тех женщин, которые, как бы легко и просто нельзя было сделать и сказать вещь, всегда любят сказать или сделать ее тонко и хитро. Она знала про планы сватовства князя Анатоля и теперь, с целью навести на этот предмет разговор, начала о приезде Курагина. Она взглянула на княжну Марью, на князя и опять на княжну Марью, как глядят на французском театре актрисы, играющие хитрых субреток.
– И он не один едет, я слышала, а с молодым князем. Куда едет молодой человек? я бы желала знать. – Князь посмотрел тоже на дочь. Несмотря на тот строгий и спокойный взгляд на супружество, который княжна Марья выразила в письме к приятельнице, она под взглядом отца и компаньонки опустила глаза и голову к тарелке и лицо ее внезапно покрылось красными пятнами.
– Шестьдесят лет я прожил на свете, – начал князь сердито, насмешливо, – и никогда не видал барышни, которая бы не думала, что всякий молодой человек, который ей встречается, сейчас влюбится, станет на коленки и предложит ей руку и сердце. Вот княжна Марья тех же мыслей… Не правда ли?[1179] – Княжна Марья не отвечала и продолжала краснеть, только робко взглянула, как бы прося помилованья.
– У меня была кузина, у которой нос был больше этой бутылки, – сказал князь, – и синий. – M-lle Bourienne звонко засме[ялась].>
* № 7 (рук. № 49. T. I, ч. 3, гл. III).
– Il nous vient du monde, mon prince,[1180] – сказала[1181] она, светло улыбаясь, развертывая салфетку такими же свеженькими ручками, как и сама салфетка.[1182]
– Должно быть Курагин молодой, – отвечал князь. – Сын князя Василья – он министром теперь[1183] – добрый малый, но пустой, я[1184] про отца говорю. Он тут в городе, делают ревизию.[1185] Он писал, что завтра будет сюда, – прибавил <князь не без удовольствия.>[1186]
– А сын куда же едет, mon père?[1187] – спросила княжна, вдруг вся вспыхнув.[1188]
– С отцом едет, – совсем другим тоном, сердито и грубо отвечал князь. – Эй,[1189] – обратился он к дворецкому. – Это что? А? и он нахмурился, указывая на пятнушко на тарелке. – А? – Дворецкий, изогнувшись, хотел взять тарелку, но князь[1190] остановил его. – Смотри! – Складка опять обозначилась между бровями. Княжна опустила глаза и побледнела.
М-llе Bourienne быстро[1191] обернулась к князю.[1192]
– Il vient vous présenter ses devoirs.[1193]
<– Убрать,[1194] – сказал князь и продолжал начатый разговор. – Сын едет в именье, отец отделил ему, – отвечал он дочери. – Говорят, нашалил в Петербурге.
– А я думала, что это едут наши молодые, – сказала m-llе Bourienne. – Княжна так было обрадовалась.>
– Тишка, посмотри, кто едет, – сказал князь.
– C’est le prince A[ndré] peut être.[1195]
Княжна побледнела, хотела выскочить, но оглянулась на князя, у которого лицо стало еще серьезнее, чем прежде.[1196]
1176
К нам гости едут, князь. Князь Курагин едет свидетельствовать вам свое почтение. Он министр, очень значительное лицо, не правда ли?
1178
1192