«Для познания таинства мы очищаемся», повторил он себе смысл его слов. «Очищаясь, мы исправляем себя и других и искореняем зло, царствующее в мире. Есть таинство, потому что вытекающая из него деятельность есть правда. И я верю в него и желаю проникнуть это таинство». Через полчаса вернулся ритор и тем же спокойным тоном и языком передал ищущему те семь добродетелей, соответствующих семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон.
– Во-впервых, – сказал он, – по существу главного нашего намерения, мы имеем нужду скрывать наши тайности, то есть наши обряды, образ правления и проч.[3093] И потому вы должны обещать нам наблюдать скромность, как словами, так и делом, во всем том, что хотя мало касается до нашего общества,[3094] во вторых, вы должны обещать полное повиновение и подчиненность обществу, рассеянному по всему лицу земли, в третьих, так как наша цель состоит в том, чтобы исправлять самих себя, а своим примером и прочих, вне нашего общества находящихся, приводить к познанию добродетели,[3095] вы должны обещать всегда строго наблюдать все правила честности, правды и благопристойности, т. е. добронравия. Наш орден есть средняя линия между религией и гражданским законом. Тот, кто с нами соединился, обязан все должности, налагаемые на него духовною и светскою властию, исполнять во всей точности, а не по единой токмо наружности.
В 4-х, вы должны обещаться, более чем самого себя, любить человечество и своих братьев. Это есть столп[3096] нашего общества.[3097] Человек, которого все помышления и деяния имеют душою сию изящнейшую добродетель, бывает мужествен в своих предприятиях, тверд в исполнении оных; грозный вид тирана, муки и все злосчастия не колеблют его душу. Вы должны стараться возрождать и усиливать в душе вашей сие благородное чувствование и учинить его основанием всех ваших деяний.[3098]
В 5-х, вы должны быть мужественны; ибо тот только прямо добродетелен, кто непрестанно, во всех действиях, старается противиться злу.[3099]
Вооружиться мужеством и быть готовым переносить всякое зло, сопряженное с достижением добродетели, ибо без мужества никто да не льстится проникнуть таинства нашего ордена.[3100]
В 6-х, вы должны быть бескорыстны и щедры и ничего не жалеть для помощи своим братьям.
В 7-х, старайтесь частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но – другом, который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.[3101] Сказав это, ритор, спросив у Pierr’a его шляпу и шпагу и взяв их с собою, опять вышел.
Оставшись опять один, Pierre, загибая по пальцам, вспоминал все семь добродетелей и живо представлял себе наслаждение, вытекающее из соблюдения их. Повиновение, в особенности повиновение – для него, не знавшего, куда употребить свою свободу, представлялось ему соблазнительным. Повиноваться тому или тем, которые знают таинство истины, иметь возможность всегда спросить и поверить свой путь – представлялось ему таким счастливым состоянием, что он уже не сомневался более в знании их того некоего таинства, которое было открыто людям от древних веков и даже от первого человека.
В третий раз ритор вернулся скорее и, спросив Pierr’a всё ли он тверд в своем намерении и получив утвердительный ответ, сказал:
– Орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более, нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами.
– Когда вы с откровенным сердцем и с должным уважением к великости той цели, для коей вы желаете быть приняты, будете взирать на всё то, что с вами происходить будет, то, может быть, вы уже не те от нас выдете, каковы пришли.[3102]
3093
3094
Нескромность часто имеет ужаснейшие следствия, нежели всякой другой порок.
Повиновение.
Общество наше, не имея гражданского права наказаниями или другими какими насильственными средствами приводить своих членов к повиновению, требует добровольного согласия на оное от всякого вступающего члена. Никакое общество не может стоять без подчиненности, тем паче наше, рассеянное по всему лицу земли, имеет нужду в строгом наблюдении правил подчиненности.
Добронравие.
3097
Она делает нас любезными богу и людям.
3099
3100
Сия добродетель есть драгоценное украшение нашего ордена, каждого брата и каждого честного человека. Она есть первый знак благородной и высокой души. Низкая и подлая только душа внимает бесчувственно воплю несчастного угнетаемого убожеством, или хотя и дает ему некоторую помощь, но токмо из тщеславия, для похвалы и с внутренним нехотением.
Но, да отличится истинная щедрость, происходящая из благородного побуждения человеколюбия, от расточительности, которая часто подобна бывает щедрости, хотя источник ее есть некоторая леность, ветреность и безрассудность.
Любовь к смерти.
Непрестанное о смерти размышление учиняет нас неустрашимыми, укрепляет наш дух к понесению всех трудностей, кои встретиться могут на пути добродетели.
3101
3102