– Я пойду позову мужа, – сказала она. – Он занят, но будет очень жалеть, что не видал вас.
Когда она встала и вышла, Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на мать, и князь Андрей почувствовал, что против его воли раздвинутый механизм опять сдвинулся, и что теперь уже он не в состоянии сказать ни одного спокойного слова, и что глаза его передают ему всю силу влияния на него этой девушки. Он взглянул на нее, и серьезная страстность ее выражения испугала его, как неожиданность. Он хотел не смотреть на нее, но такое новое счастье любви обхватило его, что он не мог этого сделать.[3349]
Он улыбнулся ей и начал говорить.[3350]
– Вы знаете, зачем я приехал?
– Да. Нет, – поторопилась сказать она.
– Я приехал[3351] узнать о своей участи, которая зависит от вас.
Лицо Наташи просияло, но она ничего не сказала.
– Я приехал сказать вам, что я вас люблю, что счастье зависит от вас, захотите ли вы соединить свою судьбу с моею.
– Да, – тихо, тихо сказала Наташа.
– Но знаете ли вы, что я – вдовец, что у меня сын, что у меня отец, которого бы я желал получить согласие.[3352]
– Но, положим, вы захотите взять [меня] таким, как я есть. У меня есть отец, который стар и который, я хочу, чтобы любил вас так же, как и я. Хотите вы?
– Да, да,[3353] – всё так же сказала Наташа.
Он улыбнулся, поцеловал ее руку.
– Но нужно время. Дадите вы мне год… – сказал он.
– Я ничего не знаю, не понимаю, я только… Я очень счастлива. Я…[3354]
– Вы дадите мне год? вы не разлюбите меня?
Наташа не могла отвечать. Внутренняя работа, происшедшая в ней, измучала ее. Она громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще и зарыдала. Она ничего не могла выговорить. «Ну, так что же?» говорили ее глаза, с детской нежностью смотревшие в лицо князя Андрея. Она села. Князь Андрей взял ее тонкую, худую руку и прижал к губам.
– Да? – сказал он, улыбаясь.
Она улыбнулась тоже сквозь слезы, нагнулась над его головой, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей попросил видеть графиню и передал ей то же. Он просил руки ее дочери. Но так как дочь ее еще так молода, имела привязанность к своему cousin, так как князю Андрею нужно получить согласие отца (который конечно за честь сочтет родство с Ростовыми), – сказал князь Андрей, так как нужно ему, Андрею, лечиться за границей, он просит подождать год, во время которого он связывает себя, но не связывает Натали. Через год, ежели он будет жив, с согласием или без согласия отца, он будет просить сделать его счастье, отдать ему Нат[али], но ежели Натали полюбит другого в это время, он просит ее только написать ему одно слово. Наташа улыбнулась, слушая это. От графини зависит решить, объявить ли это обязательство, или оставить его тайной. Сам князь Андрей желал бы лучше, именно для своего отца, не разглашать его. Графиня согласилась оставить тайной. Но в тот же день, как тайна, это было сообщено всем домашним.[3355] Она слушала его и из всего, что он говорил, она понимала только то, что она, девочка Наташа, такой ребенок, недавно обиженная М[арьей] Э[мильевной] гувернанткой, над которой Nicolas смеялся, когда она рассуждала, с ней, с этой девочкой равняется, как с равной, как с высшей и ее любит[3356] – кто же? Князь Андрей, такой умный, такой рыцарь, такой большой, такой милый человек. Это было лестно, это было счастливо, но и страшно вместе с тем. Страшно потому, что Наташа чувствовала, что теперь это не шутка, что нельзя играть больше с жизнью. В первый раз она чувствовала, что она большая, и что на нее тоже ложится ответственность за каждое слово, которое она необдуманно скажет теперь.
3349
<– Я люблю вас. Но я боюсь, что ни вы>
– Вы знаете, что я чувствую, но я боюсь сказать это вам, потому что боюсь, что ни вы, ни я – не свободны.
3352
– Не связаны вы ничем с вашим cousin. – Лицо князя Андрея сделалось строго и зло, когда он сказал это. Наташа покраснела.
– Нет, теперь нет. Да, я никогда не любила его так как… Князь Андрей улыбнулся и поцеловал ее руку. Она смотрела на него, как будто говоря: только то.
– Вы не связаны так, – продолжал он, – но это было так недавно. Вы сами не знаете себя…
– Нет, я знаю… Но отчего вы не свободны? – Наташа сказала это и ей самой стало страшно, как она могла сказать это.
– Я? Я во первых стар, и болен, я вдовец.
3354
3355