25 февраля 1904 г. в главе XV были опущены «шутка Ростопчина» о Чернышеве и сцена приема Блудова, сделаны стилистические исправления, вставлена деталь о трясущейся голове императрицы, заимствованная из книги Кюстина. Дополнительная же «риторическая» «шестая» глава о Николае, которая прежде не нравилась Толстому, выпущена совсем. Это была последняя отделка главы XV. Больше Толстой никогда к этой главе не возвращался, хотя и продолжал быть неудовлетворен ею, как об этом сообщал А. Ф. Кони, читавший повесть во время своего пребывания в Ясной Поляне 1—4 апреля 1904 г.: «Толстой считал главу о Николае Павловиче неоконченной и даже хотел вовсе ее уничтожить, опасаясь, что внес в описание не любимого им монарха слишком много субъективности в ущерб спокойному беспристрастию».2628
Толстой просил Кони при чтении сделать замечания. Кони, собиравший в то время материалы для своей книги о вел. кн. Елене Павловне и потому изучивший придворный быт 1850-х гг., после своего отъезда из Ясной Поляны писал Толстому 21 апреля 1904 г.: «Оказалось, что из двух моих фактических замечаний на вашего берущего за сердце «Хаджи-Мурата» одно оказалось неверным. Действительно, в. к. Елена Павловна могла приехать с красным лакеем. Лакеи в. княгинь носят также красную ливрею, но лишь шляпу надевают поперек головы, а не вдоль, но треугольные шляпы генералов отменены 9 мая 1844 года и заменены касками, так что в описываемое время Чернышев уже не мог надевать шляпы с петушиными перьями».
На это Толстой отвечал 1 мая 1904 г.: «Тронула меня ваша заботливость о таких пустяках, как подробности одежд при Николае. Жена утверждает, что она помнит плюмажи в 50-х годах. Может быть, они оставались у генералов, а государь уже не носил их. Постараюсь при случае справиться по портретам Николая 50-х годов».2629 Толстому не пришлось навести справки, и соответствующее исправление в текст внесено не было.
Из дневниковой записи Толстого от 7 мая 1904 г. видно, что у него возникло желание выразить в художественной форме свои мысли о Николае I и о декабристах.2630 В письме к Стасову от 8 мая 1904 г. он опять писал, что ему хочется в этом сочинении изобразить «психологию деспотизма».2631
7 июля 1904 г. Толстого посетил писатель С. Т. Семенов, который в своих воспоминаниях приводит слова Толстого о том, что к художественным произведениям он, вероятно, не возвратится, но если умрет, не поправивши такие вещи, как «Хаджи-Мурат», «Отец Сергий», то они ничего от этого не потеряют.2632 В первых числах сентября 1904 г. в Ясной Поляне гостили В. В. Стасов и скульптор И. Я. Гинцбург, который вспоминал: «6 сентября... гуляли днем в парке. Лев Николаевич рассказал сущность содержания «Хаджи-Мурата». Находившийся тут же Стасов начал зондировать почву, когда будет напечатано о Шекспире, «Хаджи-Мурат» и пр. Лев Николаевич, улыбаясь, говорит: «Я столько напечатал глупостей, что надо что-нибудь оставить и после смерти».2633
В дальнейшем Толстой лишь однажды вернулся к работе над «Хаджи-Муратом». Д. П. Маковицкий записал в своем дневнике 19 декабря 1904 г.: «Сегодня Лев Николаевич усиленно работает: поправлял «Хаджи-Мурата» (его воспоминания о своем сыне Юсуфе)». В этот день Толстой работал над главой XXIII, внеся в нее ряд вставок и стилистических исправлений и выкинув из воспоминаний Хаджи-Мурата замечательную сцену восхождения его сына Юсуфа на гору с соколом на плече.
Над другими главами повести Толстой в этот раз не работал и больше никогда за них не принимался. Таким образом, окончательный текст повести сложился в результате многочисленных исправлений: главы I—XIII — пять раз, глава XIV — не отделывалась, как заключающая письмо Воронцова, глава XV — восемь раз, главы XVI—XXII — два раза, глава XXIII — три раза, главы XXIV—XXV — два раза. Ввиду того, что Толстой не исправил второй части в той мере, в какой намеревался, повесть не может считаться вполне законченным произведением.
Хотя Толстой и не брался в последующие годы за работу над «Хаджи-Муратом», интерес к повести не утратился до последних дней его жизни. 26 января 1905 г. С. А. Толстая под диктовку Толстого записала отрывок под названием: «Продиктовал Лев Николаевич» (см. вариант № 169), заключающий краткий рассказ о жизни Хаджи-Мурата.
К 1905—1906 гг. относится сообщение П. И. Бирюкова: «Мне помнится, как уже в последние годы его жизни, когда я собирал биографический материал и обращался к нему за разъяснениями, я попросил его припомнить обстоятельства его последнего путешествия в Оптину пустынь. Я знал, что он тогда гостил у своей сестры в Шамардинском монастыре, и я спросил его, чем он был тогда занят.