Вйдение сексуальности сквозь призму задач регуляции репродуктивного поведения, устойчивый гетеронормативизм14 и отрицание нормальности гомосексуальных отношений, жестко негативное отношение к расширению возрастных рамок сексуальной активности, особенно к ранним сексуальным дебютам, мастурбации — всё это отвечало общему уровню развития не только российской, но и западноевропейской медицинской и научно-гуманитарной мысли того времени. Если кто-либо из общественных деятелей или ученых того времени и мог выступать с позиций феминизма в вопросе о допущении женщин к высшему образованию или профессиональной деятельности, то в вопросах, связанных с сексуальной сферой, те же сторонники женской эмансипации подчас проявляли себя как сторонники традиционного распределения гендерных ролей и во вполне традиционалистском, патриархатом духе рассуждали о «греховности» или «нравственности» тех или иных проявлений сексуального поведения. Это детерминировало и место истории сексуальности в кругу исследовательских проблем, — как правило, даже изучение добрачной и внебрачной сексуальной активности строилось вокруг тем, связанных с анализом изменений в брачносемейных отношениях и увязывалось с вопросами популяции/депопуляции.
Особенно это заметно по работам этнологов, которые смотрели на сексуальные отношения в крестьянских семьях глазами самих крестьян, натуралистические же представления последних были мало совместимы с романтической образностью. По словам Ф. Гиляровского, «зачатия и рождения» в народной среде происходили «по аналогии с животными»15, а дочь выдающегося русского путешественника О. П. Семенова-Тян-Шанская увязываЛа «сожительства» с... сытостью и голодом, но никак не индивидуальными эротическими переживаниями16. Чтение некоторых из работ ученых XIX в., рисовавших картины сексуальной жизни «простого народа», потрясает: они писали свои труды бесстрастной рукой, честно рисуя современные им картины безо всяких прикрас. И картины эти — неантропоморфны, пугающе бесчеловечны, а посему враз излечивают от идеализации полуторавекового прошлого и сетований о деревенском быте, «который мы потеряли». Люди того времени предстают грубыми и чуждыми нам, сегодняшним, по эмоциональной окраске их переживаний17.
Тем не менее выстроенные в тематическом и хронологическом порядке публикации исследователей «истории чувств» XIX — начала XX в. позволяют догадаться, какими путями сексуальность медленно и постепенно, но все же отделялась от репродукции, становясь средством эмансипации, областью широкой эмоциональной реорганизации личной, частной жизни. Русская исследовательская традиция в этом смысле развивалась практически в одном русле с европейской: от фиксации тех или иных фактов ученые постепенно переходили к их критическому осмыслению и размышлениям о значимости этой части культуры в общей картине эмансипации и индивидуализации чувственной сферы.
Борьба с репрессивной сексуальной моралью включила к середине XIX в. критику буржуазного брака, требование освобождения женщины (поначалу «половой вопрос» был именно вопросом об эмансипации женщины), да и само право ученых обращать исследовательское внимание к отчетливо социальным темам, связанным с сексуальным поведением, таким как сексуальность и брак, сексуальность и бедность, сексуальность и преступность, сексуальность и способы контроля рождаемости, сексуальность и охрана общественного здоровья, а к концу XIX в. — сексуальность и коммерция.
15
См. подробнее: Миронов Б. Н. Традиционное демографическое поведение крестьян в XIX — начале XX в. // Брачность, рождаемость, смертность в России и СССР: Сб. статей / Под ред. канд. экон. наук А. Г. Вишневского. М.: Статистика, 1977. С. 83 — 104.
16
См.: Семенова-Тян-Шанская О. П. Жизнь «Ивана»: Очерки из быта крестьян одной из черноземных губерний / О. П. Семеновой-Тян-Шанской. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1914. С. 59. (Записки императорского Русского географического общества по Отделению этнографии; Т. XXXIX / Изданный под ред.
В. П. Шнейдер).
17
Так, например, описанные этнографами картины наказаний женщинам за прелюбодеяние, когда привязанных к телеге, вымазанных дегтем и вывалянных в пуху и перьях голых женщин мужики водили по деревне, нашли отражение в художественной литературе. См.: Горький А. М. «Вывод» //Полное собрание сочинений. Художественные произведения в двадцати пяти томах/М. Горький; АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. М.: Изд-во «Наука», 1969. Т. 2: Рассказы, очерки, наброски, стихи, 1894 — 1896. С. 57 — 60.