14. Закрытие всех существующих в России домов терпимости и запрещение посреднической деятельности в деле разврата под угрозой строгих уголовных кар представляется мерой необходимой и не терпящей ни малейшего отлагательства. Публичные дома должны быть закрыты по целому ряду соображений, из которых важнейшими являются те:
1) что существование притонов разврата с ведома и разрешения правительственной власти противоречит этическим воззрениям современного общества и подрывает в глазах общества престиж государства;
2) что публичные дома способствуют распространению в населении сифилиса;
3) что публичные дома порождают и поддерживают торг женщинами и являются постоянными виновниками случаев вовлечения женщин в разврат;
4) что публичные дома увеличивают число жертв проституции;
5) что публичные дома усиливают вообще разврат среди мужчин и женщин, в особенности же наиболее утонченные его формы, изощряясь в культе сладострастия и половой извращенности; и
6) что публичные дома деморализуют органы врачебно-по-лицейского надзора.
15. Соображения, приводимые в защиту существующих домов терпимости, не выдерживают самой снисходительной критики и исходят в большинстве случаев от лиц или мало знакомых с вопросом, или по тем или иным причинам заинтересованных в сохранении публичных домов.
16. Дома терпимости, реформированные на совершенно иных началах, с обязательным врачебным осмотром мужчин, имеют принципиальных защитников, но идеалы последних — утопия, не имеющая ни малейшего шанса осуществиться в действительной жизни. Если бы даже, однако, медицинская наука высказалась окончательно в пользу устроенного с соблюдением всех требований гигиены и сифилидологии публичного дома, находящегося под постоянным надзором и управлением врача, этика и право должны были бы всё же против него восстать, так как и подобный дом не может иметь места в современном государстве.
17. Разрешение в утвердительном смысле вопроса об уничтожении домов терпимости не предрешает ни в ту, ни в другую сторону вопроса о регламентации проституции. Сторонники и противники регламентации могут дружно сплотиться в борьбе против публичных домов.
А. И. Елистратов
Что такое представлял в старой России врачебно-полицейский надзор за проституцией?
Врачебно-полицейский надзор состоял не только в принудительном освидетельствовании поднадзорных женщин и в их принудительной изоляции в случае болезни, но и в целом ряде мероприятий исключительного свойства, существенно умаляющих гражданскую полноправность и ухудшающих экономическое положение подчиненных надзору женщин. Сюда относится прежде всего сама регистрация проституток в смысле официального зачисления женщины в списки проституток, отобрание у зарегистрированной женщины обычного вида на жительство и замена последнего специальным медицинским билетом, ограничение свободы передвижения поднадзорной проститутки, стеснение ее в выборе местожительства и, наконец, способствование тому, чтобы проституция сосредоточивалась в особых притонах — домах терпимости. <...>
Медицинский билет, выдаваемый зачисленной в списки проституток женщине, получил в быту дореволюционной России пресловутое название «желтого билета». Ассоциация представлений, связанная с этим понятием «желтого билета», уже выявляет характер тягостных последствий режима «явного надзора» для женщины, подчиненной последнему. Д-р К. Л. Штюрмер не без основания утверждает, что «во всех случаях, когда является необходимость предъявить документы, явная проститутка не может скрыть своего ремесла. <...> Само собой, — продолжает он, — что для проституток с желтыми билетами закрыт доступ в честную семью»1980. Разумеется, этот желтый билет закрывал женщине в большинстве случаев доступ и вообще к трудовой жизни.
Во всех тех случаях, когда в условиях мертвого сезона, или безработицы, или при крайней скудости заработка женщина прибегала к проституции как к временному или подсобному промыслу, вручение ей желтого билета до крайности понижало для нее шансы трудовой жизни. А как [известно], каждые две женщины из трех, подчиненных надзору в России, имели до регистрации самостоятельный заработок. <...>
Чтобы у заинтересованных мужчин возросли доверие и интерес к поднадзорным притонам, проф. В. М. Тарновский рекомендовал оказывать содействие устройству образцовых публичных домов (без кондиломатозных1981 сифилитичек и с осмотром мужчин): такие дома следовало, по его мнению, освобождать от патентного сбора1982. В видах процветания публичных домов варшавский врач предлагал съезду 1897 г. разрешить посетителям домов терпимости носить маски. Комитет врачей Мариупольского уезда, особая комиссия ревельских врачей и др. настаивали на устройстве специальных полковых домов терпимости. Ре-вельская комиссия указывала при этом, что подобная мысль была приведена в исполнение генералом М. Д. Скобелевым во время Ахал-Текинской экспедиции. На съезде 1897 г. поднимался вопрос, не отведет ли администрация для устройства солдатских домов терпимости безвозмездно какое-либо помещение. Предлагалось предоставить нижним чинам даровое пользование проститутками (выдавать два раза в месяц бесплатные билеты на посещение притона1983). Способ вербовки персонала солдатских домов терпимости был намечен еще в 1881 г. В. М. Тарновским, который, в качестве консультанта по венерическим болезням при Главном военно-медицинском управлении, предлагал для образования солдатских притонов «подобрать проституток молодых, из деревень прибывающих солдатских жен, вдов и т. п., еще не зараженных сифилисом...»1984.
1982
Тарновский В. М. Отчет консультанта по венерическим болезням при Главном военно-медицинском управлении // Военно-медицинский журнал. СПб., 1881. Февраль. С. 92.