Все это (большой социально ориентированный мозг, роевые эмоции и групповой отбор) убеждает меня, что отношения с людьми – один из пяти основных элементов благополучия. Тот немаловажный факт, что хорошие отношения нам выгодны, потому что дают положительные эмоции, смысл, вовлеченность или успех, не означает, что мы стремимся к общению ради положительных эмоций, смысла, вовлеченности или успеха. Напротив, общение так важно для Homo sapiens, что эволюция дополнительно стимулирует нас.
Достижения. Именно это имела в виду Сения, оспаривая теорию счастья и указывая, что успех, победы, свершения, достижения могут быть самоцелью. Я убедился, что она права, и что люди стремятся не только к состояниям, описанным выше (положительные эмоции и смысл или – их крайнее проявление – жизнь-удовольствие и жизнь-смысл). Еще два элемента могут претендовать на роль составляющих благополучия и не являются средством получения удовольствия или способом наполнить жизнь смыслом.
Достижения часто интересны человеку сами по себе, даже если не несут ни положительных эмоций, ни смысла, ни позитивных взаимоотношений. И вот как я в этом окончательно убедился. Я серьезно играю в спортивный бридж. Моими партнерами и противниками были величайшие игроки. Некоторые мастера бриджа играют, чтобы совершенствоваться, учиться, решать задачи, испытывать ощущение потока. Когда они выигрывают, это прекрасно. То, что называется «красивой победой». Но когда они проигрывают, это (поскольку они играют хорошо) почти так же прекрасно. Одни играют в поисках потока или ради положительных эмоций, удовольствия от игры. Другие мастера играют, только чтобы выигрывать. Они тяжело переживают поражение, как бы хорошо ни играли. Но победа для них достойный результат, даже если она не самая красивая. Некоторые жульничают {35}. Кажется, победа для них не сводится ни к положительным эмоциям (многие из таких игроков говорят, что, победив, ничего не чувствуют и быстро переходят к новой игре или играют в бэкгэммон[5] до начала следующей партии), ни к вовлеченности (поскольку поражение легко обесценивает процесс). Она не имеет отношения и к смыслу (потому что бридж – это просто бридж).
Победу ради победы можно также усмотреть в стремлении к богатству. Кто-то нацелен на богатство, но занимается благотворительностью, проявляя при этом фантастическую щедрость. Джон Рокфеллер {36} и Эндрю Карнеги показали пример, которому сегодня следуют Чарльз Фини, Билл Гейтс и Уоррен Баффет. Всю вторую половину жизни Рокфеллер и Карнеги жертвовали на медицину и науку, образование и культуру, потратив таким образом большую часть состояния, заработанного в первой половине жизни. Сначала они стремились к богатству ради богатства, но затем ими был образован смысл.
Противоположность «дарителей» – «собиратели», которые верят, что выигрывает тот, кто умирает с самым большим мешком игрушек. Победа для них главное. Проигрывая, они чувствуют опустошенность, и никогда не откажутся от своих игрушек, разве чтобы получить их еще больше. Несомненно, «собиратели» и выстроенные ими компании дают многим другим людям средства, чтобы выстраивать свою жизнь, содержать семью, создавать собственный смысл, ставить перед собой собственные цели. Но это лишь побочный эффект «собирательства».
Итак, еще один элемент теории благополучия – достижения или жизнь-состязание (в крайнем своем проявлении), посвященная достижениям ради достижений.
Я прекрасно понимаю, что такая жизнь (да и вообще жизнь, которая сводится к одной из составляющих благополучия) – исключение. Люди, живущие такой жизнью, нередко всецело отдаются тому, чем занимаются, они жаждут удовольствий и, выигрывая, испытывают положительные эмоции (пусть мимолетные). И они могут побеждать во имя чего-то большего. («Бог создал меня быстрым, и, когда я бегу, я чувствую его благоволение», – говорит в фильме «Огненные колесницы» {37} герой, прототипом которого стал олимпийский чемпион Эрик Лидделл.) Тем не менее я считаю достижения отдельным элементом благополучия и полагаю, что благодаря этому дополнению список составляющих, которые выбирают в качестве конечной цели, становится более полным.
Я выделил достижения в отдельный пункт, вспомнив одну из самых важных статей, которые мне доводилось читать. В начале 1960-х годов я экспериментировал с крысами в лаборатории профессора психологии Байрона Кэмпбелла в Принстонском университете. В то время для описания мотивации использовалась теория редукции драйва[6] и господствовало представление, что животные стремятся исключительно к удовлетворению своих биологических потребностей. В 1959 году Роберт Уайт опубликовал крамольную статью «Новый взгляд на мотивацию: концепция компетентности» {38}, в которой развенчивал теорию редукции драйва и утверждал, что люди и крысы могут совершать некоторые действия, только чтобы получить контроль над своим окружением. Мы смеялись над этой статьей, но Уайт, как я убедился на своем долгом извилистом пути, попал в точку.
6
Теория редукции драйва выдвинута в середине XX века американским психологом Кларком Халлом. В ней утверждалось, что динамика поведения при наличии мотивационного состояния (драйва) напрямую обусловлена стремлением к минимальному уровню активации, которое обеспечивает организму снятие напряжения и ощущение покоя.