И снова Луке пришлось решать проблему. Паренька он доставил Деве Озера.
К счастью, пока Рыцарь рулил по сельским дорогам, его Старший Беовульф узнал историю парнишки. А еще то, что у спасенного мальчика есть сестра.
Лука тогда сильно удивился, узнав, что именно эта неизвестная девица выносит ему дни напролет мозг своим Зовом, призывая из далекого Выборга.
Позже Рыцарь задумался, а как вообще эта девица смогла посылать Зов.
Их встреча с Эльзой ничего не проясняла. Зато добавляла кучу новых неприятностей. По большей части – классических. Все те же оборотни и ведьмы. Спасибо Эльзе, оказалась не дурой и не истеричкой. Спасать ее практически одно удовольствие. Вот только бы еще узнать, кто она по сути и почему эти самые неприятности преследуют ее постоянно[1].
Лука знал, что все равно сможет решить все эти загадки и достать того, кто так сильно достает их с Деткой. Может, в Питере уже найдутся первые ответы.
Эльза назвала адрес, и они свернули к центру города. К тем самым знаменитым питерским домам. Въехали в арку, прокатились по двору, еще одна арка, потом поворот и, наконец, типичный колодец-дворик, пара засохших деревьев-скелетов, традиционная помойка и куча непонятно откуда взявшихся ящиков.
– Третий этаж, – подсказала Эльза, указывая на нужный подъезд.
– Ну да, – Лука усмехнулся. – Закон парных случаев. Однажды я две недели жил на сквоте одной старой шлюхи. Как раз в таком же доме. И, представляешь, тоже на третьем этаже.
Они вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице.
– Она была обалденно доброй теткой, – продолжал рыцарь. – Кормила меня как на убой. Да еще и пыталась постоянно поить настойкой боярышника из аптечных пузырьков.
– И ты пил? – девушка смешно сморщила нос.
– Нет, – он улыбнулся. – Это было бы слишком. И тогда она решила меня побаловать и сварила самогон. И у этого пойла был такой запах…
Лука остановился как вкопанный. По подъезду стелился тяжелый приторный запах с каким-то странным дурманящим привкусом.
Рыцарь схватил Эльзу за руку и оттащил назад себе за спину.
– На третьем, говоришь, у него квартира?
Ответа ему не требовалось. Он уже все знал. Одна из дверей на нужном этаже была приоткрыта. И запах шел именно из этой квартиры.
Если бы рыцарь был Гарри Поттером и учился в Хогвартсе, то у него были бы двойки по зельеварению. Тем более что Мельхиор по характеру и строгости чем-то напоминал книжного профессора Снегга. Но старик скоро понял, что из Луки знахаря точно не выйдет.
Молодому засранцу было глубоко наплевать на названия трав и их свойства. Но не на запах. Почему-то с памятью на запахи у Луки было очень даже хорошо. И вот однажды Мельхиор сжег при нем щепоть какого-то адского сбора. Очень ценного и… очень нехорошего. Потому что его сжигали только при обрядах изгнания призраков. Тот урок рыцарь запомнил навсегда. Жуткий запах мгновенно восстанавливал в его памяти все надлежащие знаки, пассы и слова заклятия.
Стоя сейчас на лестничной площадке незнакомого питерского дома, он мог с непререкаемой точностью воспроизвести все, что происходило в квартире. Но он был тут не за этим.
У него было два выхода из положения. Можно было, во-первых, как последнему идиоту, вломиться внутрь с пистолетом наперевес и устроить пальбу, а уж потом разобраться, кто, с кем и зачем. Или же, во-вторых, осторожненько разведать обстановку, кто с кем и зачем, а уж потом врываться и палить. С ним была Эльза, которая дрожащими руками уже искала в сумочке оружие. А потому он остановился на втором варианте.
– У тебя есть бумажный платок? – шепотом спросил он девушку.
Она посмотрела на него как на безумного, но все же кивнула и вытащила платок из сумочки, благо что пачка лежала на самом верху.
Лука смял его в вялый комочек, положил на ладонь и, произнося про себя нужные слова на так любимой Мельхиором латыни, подул на шарик. Бумажный комок влетел в квартиру, на время превратившись во всевидящий глаз.
Рыцарь через свое маленькое убогое чудо смог увидеть темный длинный и узкий коридор со старомодным трюмо, маленькую кухоньку, беленькую и аккуратную. Потом комок бумаги вернулся в коридор и полетел в первую из комнат. Много книг, каких-то бумаг, сваленных неровными пачками на столе, довольно новенький компьютер, шикарное антикварное бюро и такое же кресло. И нигде ни души.
В следующей комнате стояла простая полуторная кровать, аккуратно застеленная темно-зеленым пледом, журнальный столик был грубо задвинут в угол под книжные полки, полосатый палас загнут.