- Как бы то ни было, он все же был человеком, - сказал Хорхе в заключение.
- Хороший обед, - сказал я, чтобы переменить тему.
Мы возвращались домой, когда было темно. Мне вдруг показалось, что шляпа Германа съехала ему глубоко на уши, и меня охватило какое-то неприятное чувство. Но он только надвинул ее поглубже - с гор дул холодный ветер.
На следующий день мы сидели у нашего генерального консула Брюна и его жены под эвкалиптовыми деревьями их загородной асиенды. Брюн сомневался, что в результате задуманной нами поездки в Киведо наши шляпы окажутся для нас чересчур велики, но... в тех местах, куда мы собирались, было немало разбойников, Он показал нам вырезки из местных газет, в которых сообщалось, что с наступлением сухой погоды в район Киведо будут посланы солдаты для борьбы с кишевшими там bandidos[9]. Ехать туда - сплошное безумие, и мы ни за какие деньги не найдем ни проводников, ни транспорта. Во время беседы мы увидели пронесшийся мимо нас "джип", принадлежавший американскому военному атташе, и у нас мгновенно созрел план. В сопровождении генерального консула мы отправились в американское посольство, где встретились с военным атташе. Это был подтянутый, жизнерадостный молодой человек, одетый в форму цвета хаки и в высокие сапоги. Смеясь, он спросил нас, почему мы блуждаем здесь, по вершинам Анд, когда местные газеты утверждают, что мы находимся на плоту в открытом море.
Мы объяснили, что наши деревья все еще растут в джунглях Киведо, сидим здесь, на крыше материка, потому, что не можем до них добраться, и попросили атташе одолжить нам или самолет и два парашюта, или "джип" с шофером, который знал бы хорошо местность.
Военный атташе посидел немного молча, потом встал, безнадежно покачал головой и сказал, улыбаясь, что, поскольку мы не хотим ничего третьего, он согласен удовлетворить нашу вторую просьбу.
На следующее утро, в четверть шестого, к подъезду гостиницы подъехал "джип"; из машины выпрыгнул инженер-капитан - эквадорец - и сказал, что прибыл в наше распоряжение. Он получил приказ во что бы то ни стало доставить нас в Киведо, будет грязь или не будет грязи. "Джип" был полон канистр с бензином: по дороге не будет ни бензоколонок, ни встречных автомашин. Наш новый друг капитан Агурто Алексис Альварес, в связи с сообщениями о bandidos, был вооружен до зубов ножами и огнестрельным оружием. Мы прибыли в страну с мирными намерениями, в пиджаках и галстуках, рассчитывая купить на побережье лес за наличные, и все наше снаряжение состояло из мешка с консервами, подержанного фотоаппарата, который мы купили впопыхах, да пары прочных брюк цвета хаки. Генеральный консул навязал нам свой внушительный парабеллум с запасом патронов, достаточным для того, чтобы уничтожить всех, кто попытался бы перебежать нам дорогу. И вот наш "джип" понесся по безлюдным узким улочкам, окаймленным светлыми глинобитными стенами, казавшимися призрачными при свете луны, затем мы выбрались за город и помчались с головокружительной быстротой по хорошей песчаной дороге на юг, через горы.
Дорога была все время хорошей, вплоть до горной деревушки Латакунга, где домишки индейцев без окон теснились вокруг белой деревенской церкви, в садике которой росли пальмы. Здесь мы свернули на тропу для мулов, которая, извиваясь между горами и долинами, вела на запад, в самое сердце Анд. Мы попали в мир, о котором даже никогда не грезили. Это был мир горных индейцев, мир, лежащий за тридевять земель, вне времени и пространства. На всем пути мы не встретили ни одной повозки, ни одного колеса. Нам попадались лишь голоногие пастухи в красочных пончо[10], которые гнали разбегавшиеся стада чопорных, важных лам; время от времени по дороге встречались целые семьи индейцев. Муж обычно ехал впереди на муле, а сзади трусила его маленькая жена, надев на голову все имеющиеся у нее шляпы и привязав к спине мешок с малышом. Она бежала, а ее ловкие пальцы все время пряли шерсть. Ослы и мулы лениво и не спеша тащились сзади, нагруженные хворостом, тростником и глиняной посудой.
Чем дальше мы ехали, тем реже встречались нам индейцы, говорящие по-испански, и вскоре лингвистические познания Агурто оказались такими же бесполезными, как и наши. В горах кое-где виднелись поселения из нескольких хижин. Глиняные встречались все реже и реже, и все чаще попадались лачуги из прутьев и сухой травы. Казалось, что под действием горного солнца на скалистые стены Анд и хижины и люди с морщинистыми и коричневыми от загара лицами вышли из самой земли. Они были такой же частью гор, каменистой почвы, горных пастбищ, как и горная трава. Нищие и малорослые горные индейцы отличаются выносливостью диких зверей, живостью детей и первобытных народов; чем меньше они говорили, тем больше смеялись. Куда мы ни смотрели, повсюду видели сияющие лица с белыми, как снег, зубами. Не было никаких признаков того, что белый человек заработал или потратил здесь хотя бы один шиллинг. Здесь не было ни рекламных щитов, ни дорожных указателей; но если на дорогу выбрасывались консервная банка или клочок бумаги, их сейчас же подбирали как нужную в хозяйстве вещь.