— Mortal! — произнес он и указал на два изогнутых ядовитых клыка.
После этого нам стало казаться, что повсюду в листве затаились ядовитые змеи, и мы побрели обратно в дом, неся на палке безжизненный трофей Анхело. Герман уселся изучать зеленое чудовище, а дон Федерико решил развлечь нас страшными историями о ядовитых змеях и об удавах толщиной с хобот слона. Вдруг мы заметили на стене гигантские силуэты двух скорпионов величиной с здоровенного рака. Они набросились друг на друга и сцепились клешнями, изгибая в воздухе хвосты с ядовитым шипом и выбирая момент, чтобы нанести смертельный удар. Это было жуткое зрелище, и только подвинув керосиновую лампу, мы поняли, что это были тени двух самых обыкновенных скорпионов с палец длиной, которые вели смертный бой на краю комода.
— Пускай их, — рассмеялся дон Федерико. — Один из них прикончит другого, а оставшийся будет ловить тараканов. Не забывайте только следить за тем, чтобы москитная сетка на кровати была задернута как следует, да встряхивайте одежду утром, перед тем как одеваться — и можете ничего не бояться. Меня скорпионы кусали не раз, а я еще жив, как видите.
Я спал хорошо, просыпаясь только, когда какая-нибудь ящерица или летучая мышь подымала слишком уж сильную возню у меня в головах, заставляя вспоминать о ядовитых тварях.
Наутро мы встали пораньше, собираясь в поход за бальзовыми деревьями.
—Встряхнем, что ли, — сказал Агурто, и из рукава его рубахи выпал скорпион, поспешивший тут же исчезнуть в щели пола.
Сразу после восхода солнца дон Федерико разослал своих людей на конях искать такие бальзовые деревья, к которым можно было до-браться по тропе. Мы с Германом и самим доном Федерико также составили отряд разведчиков и довольно скоро нашли прогалину со старым деревом, о котором знал наш хозяин. Этот великан намного возвышался над окружающими деревьями и имел до трех футов в поперечнике. Согласно полинезийскому обычаю мы, прежде чем приступить к рубке, окрестили дерево, присвоив ему имя Ку, в честь полинезийского божества южноамериканского происхождения. После этого я взмахнул топором и вогнал его изо всей силы в древесину, так что только гул пошел по лесу. Но рубить сырое бальзовое дерево было почти то же, что стучать тупым колуном по пробке, — топор буквально отскакивал назад, и Герману очень скоро пришлось сменить меня. Так мы и работали, сменяя друг друга и обливаясь потом в тропической жаре.
К полудню Ку стоял словно петух на одной ноге, встряхивая кроной при каждом ударе. Вскоре он зашатался и повалился с тяжелым грохотом наземь, срывая с других деревьев ветки и толстые сучья. Мы очистили ствол и стали снимать кору зигзагами, на индейский лад. Вдруг Герман уронил топор и подскочил в воздух, схватившись рукой за икру, словно исполнял воинственный полинезийский танец. Прямо из штанины вывалился блестящий муравей величиной со скорпиона и с длинным жалом на конце тела. Мы еле смогли раздавить его каблуками, такой плотный панцырь покрывал всё тело муравья.
— Конго,[23]— объяснил дон Федерико сочувственно. — Эта тварь похуже скорпиона, но для здорового человека серьезной опасности не представляет.
Несколько дней Герман ходил распухший и деревянный, но был тем не менее в состоянии разъезжать вместе с нами верхом по лесу в поисках новых бальзовых деревьев. Время от времени из дебрей доносились треск и грохот и по земле передавался глухой гул. Дон федерико удовлетворенно кивал: метисы повалили очередного великана. В течение недели к Ку присоединились Кане, Кама, Ило, Маури, Ра, Ранги, Папа, Таранга, Кура, Кукара и Хити, — в общей сложности двенадцать мощных стволов, названных в честь героев полинезийских преданий, чьи имена пришли на острова через океан из Перу во времена Тики. Затем мы протащили блестящие от проступившего сока брёвна сквозь джунгли, сначала лошадьми, а на последнем отрезке — с помощью имевшегося у дона Федерико трактора, который вытянул их на крутой берег реки около бунгало.
.
Мы очистили ствол и стали снимать кору зигзагами.
Сырые брёвна отнюдь не были легкими как пробка. Каждое из них безусловно весило не меньше тонны, и мы не без волнения ожидали момента, когда нам предстояло убедиться, как они будут плыть. Мы подтягивали каждое бревно в отдельности к самому краю обрыва, где привязывали к ним крепкие лианы, чтобы ствол не был унесен течением. Затем мы скатывали их поочередно в воду, так что только брызги летели. Попав в реку, стволы всплывали на поверхность, погрузившись примерно на половину диаметра, и мы могли свободно балансировать по ним; при этом тяжелые великаны даже и не вздрагивали. С помощью длинных лиан, свисавших с крон деревьев, мы связали из бревен два временных плота, которые и скрепили друг с другом. Затем мы погрузили необходимый запас бамбука и лиан и разместились на борту вместе с Германом, в сопровождении двух таинственных метисов, с которыми не могли объясниться ни на каком языке.
23