Выбрать главу

Здесь раньше никогда не было много зелени, — сейчас у ленинаканцев свой Парк культуры и отдыха; здесь пили речную воду из Ахуряна, — сейчас, за 38 километров, трубы несут в город родниковую чистую воду Гукасянского района; здесь изредка играли заезжие гастролеры, — сейчас Ленинаканский театр драмы, с его талантливым руководителем и хорошим актерским составом, не только соперничает с ереванскою драмой, но, случается, и побивает ее (в «шекспировские дни», например, художественное первенство признано за ленинаканской постановкой «Двенадцатой ночи»). Население Ленинакана увеличилось за советские годы больше чем втрое; текстильный комбинат города, один из крупнейших в Закавказье, растет с каждым годом; на втором месте (после Баку) стоит огромный мясокомбинат, где перерабатываются горы мяса, откуда шкура идет на Кироваканский и Ереванский кожевенные заводы и где начинают использовать все отходы, чтобы не пропадали ни кость, ни волос.

Ленинакан — крупный железнодорожный центр с прославленными, на весь наш Союз железнодорожниками, а ведь это в условиях Закавказья большой и важный факт. Ленинаканский узел — это семья мужественных, веселых людей, гордящихся своей давней революционной традицией, своим участием в «Майском восстании», своей крепкой спайкой с железнодорожниками всей нашей страны, знаменитыми своими машинистами, мастером паровоза Андраником Хачатряном, получившим 6 ноября 1943 года звание Героя Социалистического Труда, и Гарегином Абаджяном, носящим орден Ленина. Но не в одних этих признаках большого промышленного и культурного расцвета особенность Ленинакана как города, и не только это придает размах его строительству, — тут дело в комплексности роста, в увязанности личного с общественным, близкого с дальним, задач сегодняшнего дня с прицелом на дни грядущие, которая особенно отличает Ленинакан.

В 1828 году, в русско-турецкую войну, здесь никакого города не было, а находилась не на месте нынешнего Ленинакана, а в нескольких километрах от него, маленькая, безвестная деревушка ГюмрИ. Русские солдаты, воевавшие в этих местах с турками, переделали это название в украинское Гумры, с ударением на первом слоге. Волчий оскал голых гор на горизонте, шоссе, уходящее далеко на запад, в твердыню Карса, не раз обагрявшуюся кровью русских солдат, граница, подступающая к подсобным районам города…

В войну 1828–1829 годов, убегая от организованной турками резни армян, перебралось на русскую территорию, в Гюмри, несколько армянских семейств. Это были главным образом армяне-ремесленники, с крепкими трудовыми навыками, знанием ремесел, древней цеховой традицией, огромной работоспособностью и инициативой. Спустя несколько лет, в 1837 году, царским правительством на месте нынешнего Ленинакана была заложена крепость Александрополь; в 1840 году эта крепость стала уездным городом Грузино-Имеретинской губернии; в 1850 году — уездным городом Эриванской губернии.

Захолустный городок сохранил первоначальную симметрию военного лагеря, казенный и скучный стиль, но население — из местных гюмрийцев и новых переселенцев — придало этой безличной внешней форме города разнообразнейшее и характернейшее содержание. Население было талантливо; оно было инициативно и предприимчиво. Недаром именно отсюда, из Гюмри — Ленинакана, вышли очень многие крупные люди; прежде всего — Аветик Исаакян, нежно любящий до сих пор свой отчий город; три музыканта — Николай Тигранян, Армен Тигранян и Варган Тигранян; известный ученый и историк естествознания Хачатур Седракович Коштоянц и много других, в их числе и скульптор Сергей Дмитриевич Меркуров, в интересных мемуарах которого много страниц посвящено его родному городу, старому Александрополю.

Самоуважение старых здешних мастеров — золотых дел, гончарного, ковроткаческого и особенно строительного дела — осталось еще от старинных цехов с их гордостью и достоинством. До самых последних лет дожили, медленно уходя со сцены, старинные обычаи этих самобытных талантов, а главное — их оригинальные приемы работы, передававшиеся по наследству от мастера к ученику. Сохранились и празднества мастеров с их пышным и красочным ритуалом. Один из молодых армянских писателей несколько лет назад создал сценарий про старинные нравы ленинаканских мастеров[165]. Он рассказал об одной из специальностей: «искании воды».

В старом Гюмри было много строителей-самоучек, строивших баню, родник, жилые дома. Первым делом при таких стройках нужно было уметь находить воду. Большого искусства и своеобразной церемонии требовала эта процедура. Старики медленно, шаг за шагом, шли по земле, почти пробуя на язык и опознавая все скрытые ее признаки. Они ловили особых земляных жучков и пускали целую горсть их ползти по земле. Обычно эти жучки ползли в одном направлении — к источнику влаги. Старики двигались за ними; по пути они выдергивали стебельки трав и пробовали корешок их во рту, — насколько они влажны. Так, медленно, по биению незримой жизни в земле, настоящими следопытами, «пытали» эти мастера воду и — находили ее. И с удивительным искусством, без всяких математических и гидравлических знаний, заставляли ее вытекать наружу. Нам кажется, что профессия ленинаканских стариков водоискателей — остаток древнейшего искусства, великой специальности, следы которой сохранились в Крыму, в Азербайджане, в Средней Азии, в так называемых «кягризах», подземных галереях, особенных азиатских водопроводах, остроумных и совершенно самобытных.

Но наряду с этим «старым» Ленинаканом, еще живым во всей его красочности, новый Ленинакан протягивает могучие ростки в будущее. Бюджет его растет необычайно: в 1913 году город тратит 147 866 золотых рублей; в 1923 году, в нищете и разорении после дашнакской авантюры, истощенный мировой империалистической войной молодой советский город еще бессилен, — он тратит 360 121 рубль в тогдашних обесцененных «дензнаках». Но посмотрите, что случается в 1941 году, в году новой напряженной войны! За период меньше чем в два десятка лет городской бюджет увеличился почти в шестьдесят четыре раза, — и это уже реальные деньги, за которыми стоят реальные ценности: железо, дерево, машины и т. д.

Там, где были лавочки ремесленников, работает 107 крупных промышленных предприятий. В последний год войны в городе было 100 врачей и 600 педагогов, 6 больниц, 5 поликлиник, 4 детские консультации, 19 средних и неполных средних школ, 2 школы ФЗО, двухгодичный педагогический институт, педучилище, медицинский, полеводческий, железнодорожный техникумы, музыкальное училище, — я перечисляю подробно не для того, чтоб утомить читателя, а для того, чтоб он сам обратил внимание на разнообразие учебного профиля Ленинакана. Город готовит свои кадры по всем нужным ему специальностям; он охватывает профессиональными школами почти всю молодежь своего района. Пожив здесь две недели, побывав на заседаниях в горсовете, на приеме у секретаря горкома, вы не можете не заметить, что город знает, чего он хочет; видит и задумывает надолго вперед, имеет все необходимое у себя. Самостоятелен он и в направлении своего роста. Ереван растет дворцами и виллами вверх, к Канакеру и Арабкиру, подальше от заводов и фабрик. Ленинакан растет вниз, в сторону текстильного комбината, в сторону рабочего района, резко индустриализируясь.

Ленинаканцы сумели угадать в скромном розовом камне, которым крестьяне улицу мостили, строительный материал всесоюзного значения, — и рядом с Ленинаканом вырос «Артиктуф» со своею железнодорожной веткой.

Ленинаканцы на высоте 1500–1800 метров вызвали из земли плод жарких украинских полей — сахарную свеклу, чтобы создать в Армении сахарную промышленность.

Ленинаканцы заглядывают в будущее, готовя среднетехнические кадры, и нет сомнения — запросят и получат в будущем свой собственный вуз или втуз.

ЛОРИ

Дорога «с тяжелым профилем». Алаверди

Рано утром, еще в предрассветном сумраке, поезд отходит от Ленинакана. Поздно досыпать ночь, да и редко кто из пассажиров откажется здесь от удовольствия поглядеть в окно. В полутемноте исчезает лента Ширакского канала. Приближается перевальная точка пути, от которой дорога резко поворачивает направо, к востоку, уходя от турецкой границы. Станция Джаджур (высота около 2 тысяч метров) — известковый завод. По изменившемуся стуку колес, по вспыхнувшему ожерелью лампочек угадываешь вхождение в туннель. Он очень длинен — 2990 метров. Пока поезд берет его протяжение, быстро прорезывая под землею горный массив, разверните карту: здесь водораздел между двумя мирами, двумя разными пейзажами.

вернуться

165

«Чудесные мастера» — сценарий молодого ленинаканского писателя Сергея Паязата (рукопись).