«Я очень чувствителен, поэтому стану самым несчастным человеком, если окажется, что я не любим своей женой, не пользуюсь ее полным доверием и ее жизнь среди друзей и детей не доставляет ей высочайшего блаженства. Я хотел бы когда-нибудь назвать вас своей матерью, но сейчас я открою вам сердце как своему лучшему другу. Я позволил матери рассказать вам о моем старом любовном увлечении. Мое сердце всегда было склонно к романам, и чем больше я жертвовал благоразумием ради той, кого любил, тем счастливее я себя чувствовал. Но я не могу отказаться от своего долга перед родителями и их желаниями. Я надеюсь, что в скором времени освобожусь. И если тогда я получу благосклонный ответ от вас и ваша дочь сможет одобрить мой характер и быть счастлива со мной, на всех парусах я полечу в Альби и тысячу раз прижму вас к груди! Вы станете мне так же близки, как мои мать и сестры!»
Лаперуз также написал мсье де Весиану, умоляя того не пытаться влиять на свободные предпочтения его дочери и напоминая о том, что «на пути к счастью не должно быть отвращения, которое придется преодолевать». Затем он добавляет: «У меня, однако, есть отношения, которые я должен прервать и которые пока не позволяют мне всецело располагать собой. Моя мать поведает вам подробности. Я надеюсь освободиться через шесть недель или два месяца. И тогда мое счастье будет невыразимым, если я получу ваше согласие и согласие мадам де Весиан, с уверением, что оно не противоречит желаниям мадемуазель, вашей дочери».
«Я надеюсь освободиться…» — действительно ли он «надеялся»?! Было ли это вежливым способом затянуть дело? Или он полагал, что смог совладать со своей любовью к Элеоноре Бруду и что она, французская девушка, понимающая его обязательства перед семьей, отпустит его, пусть и после того, как прольет много горьких слез.
Как бы там ни было, переговоры продолжались, и, наконец, в мае 1783 года семейство де Весиан назвало Лаперуза женихом своей дочери. «Я намереваюсь жить со своей семьей, а также с вашей, — писал он. — Я надеюсь, что моя жена полюбит мою мать и сестер, как и я, несомненно, полюблю вас и вашу семью. Любой другой образ жизни пугает меня, и я достаточно хорошо знаю свет и самого себя, чтобы понимать, что могу быть счастлив, лишь если живу так».
Но в тот же месяц, когда он письменно обязался — это вполне точное слово — жениться на девушке, которую никогда не видел, Элеонора, та, которую он знал, когда-то любил и продолжал любить в глубине души, приехала в Париж со своими родителями. Лаперуз снова встретил ее. Он сказал ей, что должно произойти. Конечно же, она расплакалась — какая девушка сдержала бы слезы?! Прийдя в себя, она поклялась, что уйдет в монастырь, если между ними все кончено. Она не могла выйти замуж за другого.
«Моя история — это роман!» И здесь начинается новая глава этой настоящей любовной истории. Удивительно, что ни одному автору не пришло в голову написать повесть на основе писем Лаперуза. Даже рассказанная без прикрас на нескольких страницах, любовная история Лаперуза лучше, чем девять десятых тех писательских измышлений, которые продаются тысячами! Представьте эту влюбленность двух восторженных молодых людей, прекрасной девушки и отважного моряка, на острове в океане, с его тропическими красками и ароматами, высокими горами и пейзажами долин, купающемся в вечном солнечном свете днем и ласкаемом свежим океанским бризом ночью — этом острове Поля и Виргинии[14], который Александр Дюма назвал раем земным, волшебном оазисе посреди пустыни моря, «сплошь покрытом зеленью и освежаемом прохладными течениями, где в любое время года вы можете спокойно погрузиться в сон в тени пальм и деревьев розового яблока, убаюканные журчанием кристально чистого ручья».
Вообразите, как он восхищал ее и заставлял трепетать, рассказывая о своих приключениях: о штормах, сражениях с ужасными англичанами, о преследовании корсаров и разгроме флотов индийских правителей. Представьте себе ее простодушное изумление и зарождение любви в ее сердце, а затем ее отчаяние, когда оказалось, после всех его утешительных слов и нежных уверений, что ему, графу и офицеру, запрещают жениться на ней — девушке, у которой есть лишь молодость, красота и воспитание, но нет ни положения в обществе, ни состояния, чтобы завоевать расположение тех надменных людей, которые с ней не знакомы. Автор этих строк убежден, что если бы письма Лаперуза увидели свет, пока был жив Александр Дюма-отец, то этот великий французский писатель с радостью обратился бы к ним и создал на их основе роман, который доставил бы наслаждение всем читателям.
14
«Поль и Виргиния» (1788) — повесть французского писателя Бернардена де Сен-Пьера (1737–1814), яркий образец сентиментальной литературы. Действие повести происходит на острове Иль-де-Франсе (такое название носил остров Маврикий в период с 1715 по 1814 гг.).