Молодой англоман с трепетным волнением облобызал паспорт; ничто более не удерживало его. В субботу утром он получил письмо от старины Жонатана: «Гамбург» еще не появился на горизонте, но мог прибыть в ближайшие часы.
Жак отбросил последние сомнения; ему не терпелось уехать из Парижа с его насыщенной аммиачными парами атмосферой, с его зеленеющими весенней листвой скверами, с его девственно чистым парком, только что высаженным вокруг площади Биржи, где беспрестанно сновали верные Джафары всемогущего Гарун-аль-Ротшильда[30].
Жак застегнул чемодан, битком набитый всевозможными совершенно не нужными в дороге вещами, натянул на зонтик клеенчатый чехол, закинул за плечо дорожный плед с изображением желтого тигра на красном фоне, надел картуз, верный спутник заядлого туриста, и вскочил в стоявший неподалеку фиакр[31].
В полном соответствии с основными законами механики фиакр доставил Жака к Орлеанской железной дороге. Взяв билет и зарегистрировав багаж, предусмотрительный путешественник разместился в головном вагоне поезда, чтобы хоть этим сократить расстояние и как можно раньше прибыть в пункт назначения. Зазвонил колокол; паровоз засвистел, издал некое подобие ржания и тронулся с места — под аккомпанемент хриплой шарманки, наигрывавшей на Понт-Остерлиц мелодию «Miserere» из «Трубадура»[32].
Глава III
ДРУЗЬЯ ПОСЕЩАЮТ НАНТ
Жак отбыл накануне в 8 часов вечера, а уже на следующее утро он, едва лишь сойдя с поезда в Нанте, быстрым шагом направлялся к Жонатану Савурнону; разбудить последнего удалось только через пару часов.
— Ты спишь! — вскричал он. — Ты все спишь! А «Гамбург» еще не прибыл.
— Друг мой, — произнес Жонатан, — собери все свое мужество.
Парижанин вздрогнул.
— Что такое? Говори же!
— «Гамбург» не придет в Сен-Назер.
— Это еще что за новости?
— Вот письмо господина Донта. — И Жонатан протянул бумагу, казавшуюся сейчас похоронкой.
— Полно, ты в этом уверен? Правильно ли ты разобрал этот несчастный английский?
— Слушай, Жак, «Гамбург», выйдя из Ливерпуля, должен завернуть в Глазго, чтобы пополнить груз; вот уже разница в несколько дней…
— Но потом-то он вернется?..
— Безусловно: к четвертому или пятому августа он, вероятно, уже будет в…
— …Сен-Назере?
— Нет! В Бордо.
Жак вздохнул:
— Ну что ж! Поехали в Бордо! Пароходы отходят отсюда в Бордо два раза в неделю. Нельзя терять ни минуты!
— Спешка ни к чему, — сказал Жонатан.
— А если прозеваем «Гамбург»? Учти, он нас ждать не станет! Да и не пытайся меня переубедить, это бесполезно. В путь! Море прекрасно!
Жонатан поморщился — величие моря всегда его немного пугало, но, в конце концов, поскольку до Шотландии посуху не добраться, пришлось смириться с перспективой подготовительного броска из Нанта в Бордо.
Судно отплывало лишь во вторник, с вечерним отливом. Друзья пошли за билетами в порт, куда вела набережная с весьма поэтическим названием: Ров[33]. В кассе сообщили, что через три дня два парохода: колесный «Граф д’Эрлон» и винтовой «Графиня де Фрешвиль» — отбывают в Бордо.
Жак, естественно, предпочел «Графиню», но, узнав, что «Граф» поднимает якорь часом раньше, переменил решение. Ему заметили, что у «Графини» выше скорость, но Жак стоял на своем.
— Для меня не так важно доплыть скорее, — пояснил он, — важно просто уплыть!
Жонатану, склонявшемуся в пользу «Графини», пришлось уступить.
Воскресенье, понедельник и дневные часы вторника тянулись бесконечно долго; друзья пытались убить время, бесцельно бродя по городу; но время в Нанте тягуче, и справиться с ним нелегко. Тем не менее жизнь порта, прибытие с каждым приливом бригов, шхун, «бугров»[34] и «сардинщиц»[35] вызывали приступы восторга у Жака и тошноты у его друга. Первого тянуло к верфям, с которых сходили в изрядном количестве прекрасные модели клиперов[36]. Жонатану понадобилось все его красноречие, чтобы уговорить друга отправиться на поиски какого-нибудь памятника прошлого — или современности. Зáмок герцогов Бретонских, часовня королевы Анны[37], в которой она обвенчалась с Людовиком XII, произвели на Жонатана сильное впечатление; он отдал должное мудрости и рачительности городских властей Нанта, восстановивших почтенные руины: верхняя галерея часовни была целиком отделана заново красивым белым камнем.
30
Ротшильды — широко известный во всем мире банкирский дом; Ж. Верн сравнивает всемогущего банкира с популярным по сказкам «Тысячи и одной ночи» багдадским халифом Харуном ар-Рашидом, а служащих финансиста — с коварнейшим первым министром халифа Джафаром Бармакидом.
31
Фиакр — городской экипаж, который нанимали на определенное время или на определенное расстояние от стоянки.
32
«Miserere» — название католической молитвы. В данном случае речь идет о хоре из оперы Джузеппе Верди «Трубадур».
33
Ирония Ж. Верна связана с тем, что французское слово «fosse», кроме значения «ров», имеет еще и другое значение — «могила».
36
Клипер — многомачтовое парусное судно, корпусу которого в целях повышения скорости придавали удлиненные, обтекаемые формы; с той же целью значительно увеличивалась общая площадь парусов.
37
Анна Бретонская (1477–1514) — королева Франции, жена двух королей: сначала Карла VIII, а после его смерти — Людовика XII.