Люди стали давать названия местам еще в древности. Многие топонимы современной Великобритании появились в V веке[13]. Есть мнение, что названия некоторых рек на юге Месопотамии в современном Ираке старше шумерской письменности, изобретенной приблизительно в 3100 году до н. э.[14]. Вполне вероятно, что люди описывали элементы ландшафта с того самого времени, как появилась речь. Более того, как мы увидим в последующих главах, многие ученые убеждены, что членораздельная речь могла появиться именно по этой причине: чтобы позволить людям делиться информацией об окружающем мире – например о том, где находятся источники пищи и пути к ним. Это интересная идея – первыми произнесенными словами могли быть направления или грубое описание удаленной равнины.
Урбанизация привела к исчезновению многих топографических названий, но они остались в далеких селах и в кочевых культурах, у народов, ведущих почти такой же образ жизни, как охотники и собиратели древности. На таких территориях любая особенность местности, как на суше, так и на воде, наделена именем. Роберт Макфарлейн в своей книге «Ориентиры» (Landmarks), путеводителе по «языку мест», рассказывает о работе лингвиста Ричарда Кокса, который в 1990-х годах приехал в Карлоуэй, небольшой район с маленькими фермами и редкими поселками на западном побережье острова Льюис на Внешних Гебридах, чтобы записать гэльские топонимы. На территории площадью 15 000 гектаров он собрал более трех тысяч названий. Многие из них в высшей степени конкретны; например, Макфарлейн отмечает, что собрание Кокса включает более двадцати разных терминов для возвышенностей и обрывов в зависимости от особенностей вершины и склона[15].
Иннуиты, полукочевой народ, живущий на севере Канады, на Аляске и в Гренландии, не менее изобретательны при обозначении территорий, чем жители Гебридских островов. Когда в 1822 году путешественник Джордж Фрэнсис Лайон, искавший Северо-Западный проход, посетил деревню Иглулик, он отмечал, что «назван каждый ручеек, каждое озеро, бухта, мыс или остров – и порой даже груды камней»[16]. В справочнике иннуитских топонимов Нунавика – обширного малонаселенного региона на севере провинции Квебек – почти восемь тысяч названий[17].
Приезжему Арктика может показаться невыразительной и однообразной, но топографические названия иннуитов, многим из которых не одна сотня лет, чрезвычайно выразительны и точны, что делает их бесценными средствами навигации. Они могут описывать форму скалы, особенности течения реки, характер местного ветра или указывать на то, чем люди веками занимались в этой местности. Например, у южной оконечности Баффиновой Земли вы обнаружите Нулууйяк, или «два острова, похожие на ягодицы». Да, их трудно не заметить. Чуть дальше вдоль побережья вы точно определите свое местоположение, увидев Куманкуак, «пожимающий плечами холм (без шеи)». В нескольких милях восточнее этого холма ищите Каумайюалук, «озеро со светлым дном, которое словно сияет», – другого такого озера нет. Этот подход к топонимам радикально отличается от подхода первых европейских исследователей Америки, которые стремились увековечить друзей, соратников или знаменитых людей своей родины, а не местную топографию или культуру. Морская карта Лайона 1823 года изобилует такими имперскими названиями, как бухта Честерфилд (иннуиты называют ее Иглулигаарйюк, «место с несколькими домами») и пролив сэра Джеймса Ланкастера (Таллурутиуп Иманга, или «вода, окружающая землю, похожую на татуировку на подбородке»). Такие названия не помогут ничем, если вам вдруг придется ориентироваться на местности без навигационных приборов[18].
Сеть топографических названий делает возможными настоящие чудеса навигации. Аргентинский антрополог Клаудио Апорта два последних десятилетия исследовал географические знания иннуитов из Канадской Арктики. Он рассказывает, как в окрестностях Иглулика путешествовал с одним охотником, который хотел забрать семь капканов на лис, поставленных его дядей двадцать пять лет тому назад. Капканы находились под снегом, разбросанные по территории площадью около 2000 гектаров, но охотник нашел их за два часа без всякой карты[19]. На взгляд Апорты, местность была абсолютно «плоской и однообразной»: он лишь недавно приехал в Арктику и только приступил к своим исследованиям. Для опытного иннуитского путешественника эти снежные просторы изобилуют важными ориентирами, названия которых передаются из уст в уста на протяжении многих поколений. Названия сохраняются в памяти, что позволяет составлять мысленную топографическую карту и путешествовать по тропам, которые почти исчезают, когда весной тает снег или зимняя вьюга заметает следы саней.
14
16
17
18
Иннуитские названия взяты из нескольких источников, но главным образом из материалов Фонда наследия иннуитов. http://ihti.ca/eng/placenames/pn-index.html
19
Этот рассказ впервые встречается в докторской диссертации Апорты: Old Routes, New Trails: Contemporary Inuit travel and orienting in Igloolik, Nunavut // University of Alberta, 2003, ch. 5.