Поскольку диалекты — местные разновидности национального языка — существуют в системе диалектного русского языка, то помимо междиалектного взаимодействия, взаимодействия с литературным языком, им, конечно, свойственны и общерусские тенденции развития звукового строя. К таким тенденциям относится, видимо, слабая различительная способность гласных предударных положений. Эта тенденция несомненно в какой-то степени присутствует и в говорах с различением гласных предударного слога (об этом свидетельствуют хотя бы приводимые случаи морфологических чередований гласных ударенного и предударного слогов). Но в этих говорах наличие преобладающего соответствия предударного гласного ударенному сохраняется благодаря особому силовому распределению слогового ударения в слове, которое дает возможность произносить тот же гласный в пределах его произносительной вариативности, что и под ударением[6].
Таким образом, система предударного вокализма представляет собой связь целого комплекса разноуровневых элементов звукового строя языка. И изменение ее требует от нее такой же сложной перестройки, при которой основная функция языка — коммуникативная, — связанная с взаимопониманием, была бы сохранена. Естественно ожидать поэтому, что при одних и тех же тенденциях развития или влияния (какое в настоящее время оказывает литературный язык) разные системы предударного вокализма русских говоров могут развиваться каждая своими путями и приходить к разным результатам (если только носители диалекта сознательно не переходят на систему другого языка или литературного языка), не обязательно совпадающим с литературным языком. Данные диалектологического атласа подтверждают это предположение. Для этого можно посмотреть хотя бы на владимирско-поволжские говоры, непосредственно соседящие с акающими и не имеющие признаков сходства ни с ними, ни с литературным языком по характеру предударного вокализма после мягких согласных. Эти говоры и к системе неразличения идут разными путями[7].
При определении системы предударного вокализма и квалификации гласных, отступающих от нее, в работе обязательно учитываются два положения: сильное — перед твердыми и слабое — перед мягкими согласными (название положений как «сильное» и «слабое» здесь применено условно, так как рассматриваются положения безударных слогов). Гласные обоих положений составляют органическое единство системы предударного вокализма, и часто из комплекса процессов и причин, приводящих к изменению системы, решающим является частичное неразличение гласных (т. е. неразличение ⟨о⟩ и ⟨е⟩ по происхождению *е и *е̌) перед мягкими согласными и характер гласного, в котором они совпали в этом положении.
Для сравнения приводятся два типа систем преударного вокализма говоров, сохраняющих различение гласных в 1‑м предударном слоге.
Первый — владимирско-поволжского типа, хотя находится в Новгородской области — деревня Взгляды, обследованная в 1980 г. Н. Н. Пшеничновой. Деревня находится на границе окающих и акающих говоров.
Говор Взглядов — окающий. Система гласных после мягких согласных представляет различение в соответствии фонемам ⟨о⟩ — ⟨е⟩ — ⟨а⟩ (говор имеет пять гласных фонем) перед твердыми: [о] — [е] — [а], перед мягкими: [е] — [е] — [а].
Вот как это представлено в материале: трʼопа́тʼ, дʼирʼова́, клʼона́, зʼорна́, трʼоста́, пънʼосла́, съ смʼота́(ной), сʼвʼокла́, сʼостра́, сʼола́, вʼосно́й, хлʼоба́тʼ, јоло́ва, тʼопло́, брʼовно́, сʼово́нʼнʼи, свʼокро́фка, прʼивʼозу́, убʼору, прʼивʼозу́т, сʼвʼоду́т, нʼипонʼосу́, јому́, тʼолу́ха, јожы́, плʼоту́хой, вʼорсты́ (а также: лʼозну́л, пънʼосли́, ф кътʼолкʼи́, лʼогу́шы, сʼимʼона́) — всегда в соответствии ⟨о⟩ в предударном — [о], кроме: ни вʼеду́, свʼекла́, пънʼесла́.
В соответствии фонемы ⟨е⟩ из *е̌: бʼогут, прʼибʼогут ([о], видимо, здесь аналогического характера: как печь — пʼоку́т стало и бечь — бʼогу́т, кроме того имеется форма убо̌г), дʼова́йтʼи;
6