При наличии гласных [и] и [е̂], [е] на месте *е̌ под ударением.
Случаи произношения предударного [и] на месте *е̌ могут включать и слова, в которых предударному [и] будет соответствовать ⟨и⟩ под ударением, типа л⟨и⟩с — в л[и]су́, б⟨и́⟩лый — бʼ[и]лʼи́ть и под. Их вообще не следовало бы включать в систему предударного вокализма наравне с гласными неверхнего подъема, как имеющими фонему ⟨и⟩. Но не всегда возможно по материалу установить это соответствие. К тому же они наглядно увеличивают количество слов в говоре, имеющих [и] на месте *е̌.
Таким образом, в этих говорах в результате частоты ⟨и⟩ на месте старого ятя резко снижена частота слов с ⟨е⟩. Кроме того, перед мягкими согласными [и], как правило, достаточно регулярно произносится вместо [е]. Все это делает звук [е] безударный ущербным в говорах, что приводит к вытеснению его из речи. По материалам замечено, что [и] прежде всего замещает [е] в соответствии ⟨е⟩ в положении перед мягкими согласными, затем — в положении перед твердыми согласными и даже имеет тенденцию произноситься в соответствии ⟨о⟩. В наименьшей степени [и] сосуществует с [а] в соответствии ⟨а⟩.
Таким образом в окающие говоры с ёканьем (т. е. произношением [о] в соответствии ⟨о⟩) проникает и распространяется иканье, при этом без непосредственного влияния на эти говоры литературного произношения. Сама система различения в них, благодаря старым фонетическим по своей основе процессам, приведшим к переходу *е̌ в [и] и, таким образом, увеличившим число слов с фонемой ⟨и⟩ в составе слов языка, привела к постепенному вытеснению предударным гласным [и] гласного [е]. С увеличением числа слов с [и] в соответствии с ⟨о⟩, предударный вокализм может образовать систему [и] — [и] — [а] || [и] — [и] — [а] (перед твердыми || перед мягкими согласными).
При изменении ритмико-интонационной структуры словесного ударения, развития аканья после твердых согласных, данный тип вокализма может легко перейти в иканье. Действительно, в соседних акающих говорах — в северной части Селигеро-Торжковских говоров — наблюдается иканье, в отдельных говорах — с редкими отступлениями: произношением [а] в соответствии фонеме ⟨а⟩.
Обратим внимание на то, что эти икающие селигеро-торжковские говоры изолированы от других икающих говоров, что может, видимо, свидетельствовать об их имманентном образовании, без непосредственного влияния икающих говоров или литературного языка, на базе рассмотренного ладого-тихвинского предударного вокализма.
Подобный ладого-тихвинскому путь изменения предударного вокализма, естественно вытекающий из внутренних возможностей звукового изменения системы говора, показывает, какую значительную роль имеют в нем процессы нефонетического порядка. В данных говорах гласный [и] распространяется не в силу фонетических законов. Он вытесняет, заменяет собой другие гласные неверхнего подъема[9]. Поэтому здесь нет переходных звуков от [е] к [и], от [о] к [и] и т. д. Встречающиеся в записи О. Н. Мораховской случаи [еи] или [ие] не означают наличия переходных гласных от [е] к [и], а скорее являются обозначением более узкого гласного на месте [е]. В противоположность этому в тех же говорах отмечается целый ряд вариативных гласных в соответствии ⟨о⟩ — [ӧ], [ое], [ео] и ⟨а⟩ — [ӓ], [ае], [еа], которые свидетельствуют о фонетических рамках произношения этих фонем и о возможных путях имманентного изменения предударного вокализма при изменении основных суперсегментных характеристик говора.
Действительно, восторжествование сильного яканья в рассматриваемых говорах первого типа или иканья в говорах второго типа возможно, видимо, только при переходе этих говоров к аканью, т. е. при переходе говоров в другой звуковой строй.
Такими сложными, органическими и разноуровневыми процессами предстают изменения диалектных систем предударного вокализма северно-русских говоров при действии общерусских тенденций.
Непосредственное же влияние литературного языка на предударный вокализм говоров объясняется чаще всего экстралингвистическими факторами.
9
Ср.: