Жертвоприношение и отречение — родственные практики. Жертвоприношение в некотором роде ритуализирует сам акт отречения. Среди наших духовных практик обязательно должно найтись место для отречения, тапасьи, или работы с самоограничением — называйте как хотите. Очень полезно ввести в свою жизнь элемент дисциплины, когда в этом возникает настоятельная потребность. Если есть потребность, очень хорошо поститься, потому что это позволит вам увидеть, как сильно вы на самом деле привязаны к еде. Если вам этого хочется, очень здорово попрактиковать брахмачарью, потому что она покажет вам, насколько вы являетесь рабом своих сексуальных желаний. Благодаря тапасье мы можем осознать весь богатый спектр своих привязанностей. Если мы сможем посмотреть на них со стороны, мы уже не будем всё время поглощены своими чувственными желаниями. Если наше сознание не будет всё время сосредоточено исключительно на внешних объектах, оно сможет обратиться внутрь, к Свету.
Вот зачем нужны практики самоограничения. Если они приносят радость, чувство освобождения от чего-то, что не давало нам прийти к Богу, значит, отречение было выбрано правильно и своевременно. С другой стороны, если мы стискиваем зубы и делаем всё это только потому, что так правильно и мы хотим быть «хорошими», тогда, возможно, стоит немного подождать. Когда в голове появляются мысли типа: «Сколько именно я могу пожертвовать?» — это явный показатель, что в дело вмешалась добродетель. «Я отказался от секса, и от мяса, и от молока, и от…» Просто праздник эго какой-то! Перед нами привязанность к состоянию непривязанности в чистом виде. Вы ещё даже не начали отрекаться от отречения. Практика отречения подразумевает только и исключительно отказ от своих страданий по какому бы то ни было поводу, и, когда это происходит, вся эта мелодрама отпадает за ненадобностью. Игра не в том, сколь малым количеством еды мы в состоянии обходиться, или сколь редко можем заниматься сексом, или как мало нам на самом деле требуется одежды, — всё это бред. Цель игры в том, чтобы быть свободным, — не привязываться ни к обладанию, ни к не-обладанию, а просто — быть свободным.
Отречение не бесконечно. Когда мы достигнем освобождения, оно будет уже не нужно. С того мгновения, когда мы освободимся от своих привязанностей, мы сможем делать что угодно. Вся Вселенная будет в нашем распоряжении. Вся энергия мироздания находится по определению в свободном доступе, и, как только мы освободимся, она будет полностью к нашим услугам. Но всё это случится только после того, как привязанности потеряют власть над нами, потому что лишь тогда нам доверят ключи от королевства[116]. Когда у нас не будет ни желаний, ни привязанностей, мы станем действовать только в тех случаях, когда нас будет призывать к этому дхарма. Нами не будет руководить желание получить что-нибудь от этой ситуации, которое всегда уводит людей с пути карма-йоги. Разве это не прекрасно?
Хотя она и не занимает в тексте Гиты центрального места — оно по праву принадлежит карма-йоге, — бхакти-йога представляет собой суть её содержания. В главе двенадцатой Кришна говорит, что бхакти — это высшая форма йоги. Он говорит Арджуне: «Тех, кто обращает ко Мне свои сердца и с любовью поклоняется Мне, я считаю лучшими йогами»[117]. Бхакти-йога и карма-йога неразрывно сплетены воедино. Кришна говорит Арджуне, что тех, кто служат ему с любовью, он наставляет из самой глубины их сердец. Цель карма-йогов — научиться действовать исходя из чистой дхармы, то есть чтобы каждое их действие направлял Господь. А Кришна говорит нам, что для этого достаточно добавить в исходное уравнение константу любви.
116
Аллюзия на английский детский стишок «Ключ от королевства» («The key of the kingdom»). —