Итак, мы добавляем любовь, мы практикуем бхакти-йогу, даже несмотря на то, что сознаём риск раствориться без остатка в объекте своей преданности и никогда не пойти дальше. Есть то, что мы называем низшим бхакти и высшим бхакти. Низшее может быть весьма дуалистичным по своему характеру — это поклонение кому-то или чему-то, находящемуся «где-то там». Низшее бхакти исходит из потребности и привязанности. В нём нет ничего плохого — это часть того, как вообще работает бхакти. Оно прекрасно, пока мы понимаем, что на самом деле происходит, не останавливаемся на достигнутом и взыскуем большей мудрости, чтобы двигаться дальше.
Я сам в своё время начинал с низшего бхакти, с головой уйдя в глубоко личностную любовь к этому невероятному человеку по имени Махарадж-джи. У меня был человек, который любил меня, заботился обо мне, кормил меня, одевал, гладил по головке, таскал за бороду и учил жизни. Никто и никогда не любил меня так, как он! Моё сердце романтически открылось ему — я любил в нём «Большого Папочку». И тем не менее сердце действительно открылось, и всё, чему он меня учил, сразу же попадало прямиком в сокровенные глубины души. Это учение кардинально перестроило самое моё существо и очистило восприятие, так что моя привязанность к Махарадж-джи как к человеку — на уровне личностной любви — вскоре начала уступать место чему-то другому. Ей на смену пришла любовь к тому, что он открыл мне, к тому, что стояло за его земной физической оболочкой. С этого мгновения сама моя любовь к нему стала двигать меня к пробуждению. Вот так работает йога преданности.
Глава девятая Гиты заканчивается тем, что Кришна велит Арджуне всегда думать о нём и любить его. «Отдай Мне свой разум и своё сердце, и тогда придёшь ко Мне», — говорит он[118]. Перед нами настоящий венок практик — сначала была установлена прямая связь между карма-йогой и бхакти-йогой: через сердца своих приверженцев Кришна управляет их действиями. Теперь мы видим и связь между бхакти-йогой и джняна-йогой: чтобы прийти к Богу, надо отдать ему как сердце, так и ум. Чтобы не попасть в ловушку низшего бхакти, нам понадобится мудрость; однако мыслящий ум необходимо уравновешивать любящим сердцем. Когда джняна и бхакти идут рука об руку, они способны свернуть горы! Преданность становится чище, а мудрость — утончённее. Бхакти ведёт нас через пустоту к любовному постижению дхармы.
Папа Рамдас был индийским святым. Он родился в 1884 году и большую часть своей жизни провёл в Мангалоре, в ашраме, который основал вместе с Матерью Кришнабаи. Папа Рамдас говорил, что, раз уж у людей есть и тело, и сердце, и интеллект, надо использовать для духовного развития все эти три фактора; иначе мы будем делать упражнения для одной части тела и напрочь игнорировать все остальные. Он считал, что тело надо использовать для самозабвенного служения (карма-йога), сердце — для преданности (бхакти-йога), а разум — для постижения (джняна-йога). Другими словами, каждая йога применима для одного из аспектов нашей многообразной природы, а все вместе они призваны изменить наше восприятие и точку зрения на собственную жизнь.
Все методы джняна-йоги — это возможность обратить ум к себе самому. Папа Рамдас говорил: «Человек должен использовать свой ум для вичары — для того чтобы различать реальное и нереальное и освобождаться от привязанности к нереальному, то есть к тленности мира». Он призывает нас переключить наше внимание от нереального — то есть от того, что мы в обычной жизни зовём «реальностью», — к тому, что истинно реально. Работа с утверждениями, подобными этому, со всеми вытекающими из него выводами, с писаниями и учениями святых людей вроде Папы Рамдаса, и есть одна из форм джняна-йоги. Есть и другие формы джняны, в которых ум используется для того, чтобы победить ум, — например, дзэнские коаны или атма-вичара. Есть практики, помогающие сфокусировать сознание, — это медитация и повторение мантр. И есть практики, позволяющие отрешиться от собственного ума, например свидетельствование.
Мне кажется, практика свидетельствования может быть для нас основным духовным упражнением, потому что она уводит нас от всех мелодрам нашей жизни. Она показывает, что есть и другой план, с которого очень здорово наблюдать свои переживания. Однако существует опасность ошибочно принять выносящий суждения внутренний голос за этого самого «духовного свидетеля». Когда мы впервые догадываемся, в чём суть и смысл игры, и начинаем смотреть на свою жизнь со стороны, наш свидетель нередко оказывается весьма склонным к вынесению суждений. У вас появляется стандарт — это может быть Будда, или Христос, или Кришна, или Махарадж-джи, — а помимо стандарта у вас есть ваши собственные мысли, чувства и поведение. Вы ставите их на одну доску и начинаете судить своё поведение по сравнению со стандартом. Это действует ваше так называемое суперэго, которое может привести только к ещё большему увязанию в привычном представлении о себе. Ни о какой свободе здесь нет и речи.
118
«Стань Моим