Как это потрясающе, когда у вас больше нет необходимости быть отдельной частью мира, а можно быть единым со всем, что нас окружает. И это «всё» теперь не представляется вам некой абстракцией — вы знакомы с ним субъективно, вы пребываете везде одновременно, потому что больше не заперты в одной точке времени и пространства благодаря своей «отдельности». Об этом говорит метафизика, и об этом же говорит физика. Всё, к чему я пришёл в результате своей напряжённой внутренней работы, говорит о том же. И о том же постоянно напоминал мне Махарадж-джи: «Саб эк — всё едино! Разве ты не видишь, Рам Дасс? Всё на свете едино. Саб эк!»
Когда мы пребываем в подобном единстве со всем сущим, качеством, описывающим данное состояние, является переживание блаженства или «полнейшего удовлетворения», как называл его Франклин Меррелл-Вольф. Вольф был интереснейшим учёным американского типа; он жил вместе со своей женой в маленькой хижине в Лоунстаре, штат Калифорния. Это любопытное переживание произошло с ним в 1937 году, когда ему было уже за сорок и он усиленно практиковал медитацию. Он писал: «Это случилось уже после того, как я вышел в отставку. Моё сознание неожиданно углубилось; это сопровождалось чётко ощутимой эмоцией. Я пребывал в состоянии полнейшего удовлетворения. Когда каждое испытываемое или даже мыслимое чувство характеризуется полной завершённостью, желания пропадают сами собой… По сравнению с этим ощущением все прочие состояния, которые ранее могли быть желанными, кажутся вялыми и невыразительными… Привычная мирская вселенная исчезла, и её место заняло живое и всеобъемлющее ощущение божественного присутствия»[69].
Свойства… Единство… Блаженство… При помощи этих описаний мы пытаемся нарисовать себе картину переживаемого опыта, хотя бы прикоснуться к его непосредственному восприятию. Но «нарисованные пироги не спасают от голода», и в конце концов нам придётся самим проделать работу, которая позволит нам испытать это состояние на себе.
В главе восьмой Бхагавадгиты Арджуна спрашивает: «Кто такой Брахман?», и Кришна принимается объяснять ему, что это такое и как туда добраться. Если бы Гита на этом и закончилась, все решили бы, что это типично буддийское произведение: оставь форму и растворись в Едином. Но, судя по всему, Гита намерена привести нас на совершенно новый уровень постижения и мудрости.
Теперь возникает следующий вопрос: мы уже говорили о двух различных аспектах Брахмана — о том, что он не обладает формой, и о том, что создаёт форму. Являются ли они взаимоисключающими по отношению друг к другу, подобно пуруше и пракрити? Создаёт ли форму тот же самый, кто сам формой не обладает?
Мы на самом деле немного боимся Брахмана. Нам кажется, что, если нам придётся вернуться к Единому и полностью слиться с ним, то на этом-то всё и закончится и от нас ничего не останется. Хорошенькое предположение. Неужели всё и правда так? Будет ли потом существовать что-то ещё? Или действительно больше никогда ничего не произойдёт?
Кришна отвечает на это тем, что рекомендует Арджуне усиленные упражнения. Он говорит, что, пока Арджуна не усмирит свой разум, пока его сознание не погрузится в полный покой, пока не будут закончены все очистительные практики — Другими словами, пока он не будет постоянно пребывать в Брахмане, — он не сможет даже начать узнавать Кришну. Вам нужно быть в Брахмане, чтобы постичь лежащее за его пределами. Кришна намекает, что там, за обладающим формой и не обладающим ею, за пурушей и пракрити, за Брахманом и Шакти есть что-то ещё… но что? Что это такое? Кажется, это снова дхарма, снова закон, который управляет ходом вещей.