А почему бы нет? Растения ведь так и делают: хлорофилл, солнечный свет, трансформация энергии — когда вы достигаете соответствующего уровня, энергия есть энергия, в каком бы виде она ни пребывала. Из чего мы можем извлекать энергию, зависит только от того, какие рецепторы у нас открыты. И здесь-то вступает в дело очищение — именно благодаря ему мы получаем возможность работать с более тонкими энергиями. Если вы превратились в сосуд для трансмутации энергии, то сможете брать энергию откуда угодно и преспокойно жить на ней.
Но, так или иначе, мы те, кто мы есть, и знаем только то, что знаем. И большинству из нас до святой Терезы ещё очень далеко. Я делаю всё, что могу, чтобы отказаться от насилия в доступных мне пределах. Я всеми силами стараюсь создавать как можно меньше ситуаций, в которых мне пришлось бы кого-то убивать, чтобы поддержать или обеспечить моё существование. Самое забавное, что, несмотря на всё это, я больше не вегетарианец. Я прекратил есть мясо, птицу, рыбу и яйца сразу после того, как встретил Махарадж-джи, но через некоторое время задумался, что где-то в глубине души я попался в капкан своего вегетарианства, своей «правильности», и решил сделать себе подсечку. Поэтому я прекратил быть вегетарианцем — просто взял и прекратил. А если уж делать это, то с максимальной помпой, и поэтому, принимая во внимание моё еврейское воспитание, я покончил с диетой, откушав свиные ребрышки и нанеся своей праведности удар по двум направлениям сразу.
Я нашёл китайский ресторан, зашёл туда и заказал свиные ребрышки. Официант поставил передо мной блюдо, и я благословил его. Я нарочно благословлял его очень долго; я символически предложил кушанье Махарадж-джи и сказал: «Я понимаю, ты думаешь, что это как-то странно… но вот так уж оно вышло. Ты читаешь в моём сердце и знаешь, почему я так поступил. А теперь… я просто это съем!» Затем я достойно угостился ребрышками, каждый кусочек которых был просто восхитителен — я до сих пор помню это!
За едой я заметил, что за пару столов от меня сидит какой-то человек в костюме, при галстуке и золотых наручных часах. Всё время, пока я ел, он пил чай и пристально смотрел на меня. Когда я закончил, он подошёл к моему столику и сказал: «Можно я присяду на минутку?» «Валяйте», — ответил я. «Я коммивояжёр из Бостона и занимаюсь продажей электроники. Я уже собирался уходить, когда вам принесли еду. И вы знаете, я увидел, как вы благословляете еду, и просто не мог оторвать глаз. Это было… ваше благословение было таким мощным, что я оказался просто не в силах уйти, не поговорив с вами». Оказалось, что он — христианин фундаменталистского толка, и мы с ним полтора часа проговорили о Библии и Христе, выпив невероятное количество чая. В конце беседы он сказал: «Я очень рад, что познакомился с вами, это было просто замечательно. Но у меня есть ещё один вопрос. У меня всегда была куча вопросов относительно диеты — что мне следует есть, а что не следует, — и мне просто любопытно, а как питаетесь вы? Какой диеты вы придерживаетесь?» Я в смущении опустил глаза: передо мной было блюдо с красовавшейся на нём кучей костей. Я бы отдал всё на свете, чтобы иметь возможность оттолкнуть его и сказать: «Это не моё. Разумеется, я вегетарианец». Но блюдо никуда не делось. Мне пришлось посмотреть фактам в лицо.
Когда я ещё был вегетарианцем, как-то во время пребывания в Индии я остановился в отеле под названием «Пэлэс Хайте»; неподалёку в цирке Коннот была хипповая тусовка. Оказалось, что окна моего номера выходят как раз на ресторан отеля, в котором (поскольку индийцы в Дели пытаются жить на западный манер) подавали цыплят. Каждый день часа в четыре на задворках ресторана в массовом порядке сворачивали шеи цыплятам, которых должны были приготовить на ужин. Мы приходили домой после тура по магазинам и ложились отдыхать, и вдруг — хрясь, хрясь, хрясь — кооооок! Вся моя трусливая карма тут же уселась в ряд на насест и выжидательно уставилась на меня. Перед моим мысленным взором с ужасающей красочностью предстали все мои воскресные обеды с жареной курятиной. Много обедов день за днём…
Самое интересное, что даже после этого случая, я иногда наведывался в «Полковника Сандерса»[87]. Я сознаю весь ужас этого — я имею в виду не только физический ужас при мысли о том, как забивают и готовят цыплят, но и абсурдность факта, что я прошу кого-то убить цыпленка, живое существо, чтобы я мог его съесть. И, тем не менее, я его ем. И мне вкусно. И я продолжаю жить с этим ужасом.
87
Американская система ресторанов фаст-фуда, где готовят преимущественно блюда из цыплят. Конкурент Макдональдса. —