«Поэтому Россия призвана быть святой матерью не только для самой себя – утверждает Лиссони с пророческой энергией, – но и для всего человечества, объединив в себе и во Христе три авраамические религии. Если для этого нужно было прибегнуть к военной силе, Святая Мать Россия сделает это».
Это открытое благословение Черноморского флота и всех сил, принадлежащих Святой Матери России, которым Лиссони посвятил книгу стихов, опубликованную много лет назад.
Под конец произносимой речи одна пожилая женщина подходит ко мне и дарит тряпичную куклу, которая изображает моряка Флота, который и станет талисманом города.
Я включаю компьютер, чтобы написать несколько заметок про то необыкновенное утро, но ноутбук поврежден, и ремонт вынуждает меня остановиться в Севастополе. В конце концов я нахожу человека, который готов взяться за ремонт. Я должен оставить ему компьютер на четыре часа, смогу забрать его в шесть вечера. Жаль, потому что я должен расстаться с Лиссони. У него «пророческая срочность», требующая, чтобы он отправился в Ялту, я же здесь, чтобы писать, но не могу перемещаться без компьютера. Разница в том, что он разговаривает с Богом, а я говорю с людьми. Ему не нужны машины, мне – да.
Мы увидимся по его возвращении в Симферополь. В то время, как я с тревогой выхожу из мастерской, думаю о первых заповедях декалога журналиста: 1) диктовать; 2) писать; 3) думать. В конечном счете эти триединые заповеди проводят четкую разницу между писателем и журналистом.
Писатель (человек, наиболее близкий к пророкам среди людей) сначала думает, затем пишет и переписывает то, что он обдумал, в конце концов передавая рукопись издателю, который издает и поставляет книгу в книжные магазины. Это работа, которая длится месяцами, а может даже годами.
А журналист – нет. Он должен как можно скорее передать то, что написал. Разница между писателем и журналистом огромна, но многие продолжают путаться (особенно среди инсайдеров) в этих двух фигурах.
Перед тем, как уйти на пенсию (еще одна разница: у журналиста есть пенсия и соцпакет, у писателя – нет) я писал для национальных ежедневных газет, затем для международного агентства, выиграл несколько премий, среди которых Премия Святого Винсента, которая считается итальянским Пулитцером. Я мог оставаться дома и жить спокойно, как пенсионер. Но нет.
В подавляющем большинстве журналисты на пенсии продолжают писать. Это заставляет меня думать, что журналист похож немного на монаха: единожды приняв постриг, он становится его символом навсегда, приковывая его к профессии «божественного» служения.
По этой причине в такой период, как наш, когда рушится традиционная информационная система, появляются онлайн-издания, входят в моду Facebook, Twitter и все остальное, Орден журналистов должен иметь ключевую, самую важную роль, не так для журналистов, как для общественного мнения. Журналистика должна быть гарантом демократии, как это было в последнее время, начиная с Века Просвещения.
В течение нескольких лет я писал для Blogger, Facebook, Twitter. Это так называемые социальные сети.
Я остаюсь в Севастополе и не еду с Лиссони в Ялту, оставаясь верным своим читателям.
Свое путешествие я начал, написав на Blogger («Еду в Крым», 19.3.2014, scarfone.blogspot.com), я завершу работу для тех десятков людей, которые следят за блогом.
Кто носит постриг журналиста, тот и будучи пенсионером, продолжает стучать по клавиатуре. Он будет продолжать работать почти всегда даже бесплатно, более того, иногда даже выкладывая денежки из своего кармана. Производить информацию стоит денег – эта истина знакома всем тем, у кого есть свой блог. Но в занятии писанием есть всегда одна и та же обязательность, хоть речь идет о статье, предназначаемой для «New York Times», хоть о блоге: личная надежность и достоверность того, о чем пишется, – это является единственной гарантией в то время, когда газеты каждый год теряют тысячи подписчиков.
Достаточно просто объяснить то неистовое внимание, с которым я слежу за событиями, касающимися Украины. Будь журналист политически «белым» или «красным», он должен всегда писать правду, даже через фильтр своей идеологии. Пропаганда – это профессия идеологов, а не журналистов! Беда в том, что в Крыму Запад пришел к настоящей фальсификации в международном масштабе. Это ложь – писать о российской агрессии в Украине. Не думаю, что Россия, со всеми своими проблемами, имеет желание еще и напасть на кого-либо.
У дезинформации по Крыму двое родителей: папа – это так называемая журналистика maistream[11], которая предлагает читателям прямые подсказки и официальные циркуляры, пресс-релизы, подготовленные заинтересованными сторонами; мама – это невежество и незнание региона, оставшегося вне поля международных интересов после Конференции в Ялте в 1945 году между Черчиллем, Рузвельтом и Сталиным.
11
Итальянский журналист, Депутат Европарламента Джульетто Кьеза в одном из интервью отметил, что понятие “мейнстрим” в журналистике достаточно опасное явление. Он уточнил: “Лично я абсолютно вне этого. Моя работа, в принципе, бороться с этим. Это зло, это болезнь, это наносит громадный ущерб для демократии. Мейнстрим – это просто противодемократическая структура, которая может сломать равновесие. При этом это невероятно мощная и большая структура, которая захватывает практически все информационное пространство Запада. По сути, это военная структура. Уже 40 лет подготовка войн осуществляется в информационном пространстве». –