Дороти. Да чтоб он провалился, этот электрик! (Подходит к двери, распахивает ее.) Петра! Петра!
Слышны шаги Горничной, идущей по коридору. Она показывается в дверях.
Петра. Да, сеньорита?
Дороти. Петра, где электрик?
Петра. Вы еще не знаете?
Дороти. Нет. А что? Я хочу одного – чтобы он пришел и звонок починил!
Петра. Он не сможет прийти, сеньорита. Он мертв.
Дороти. Как это?
Петра. Вчера вечером был убит, когда вышел на улицу во время обстрела.
Дороти. Во время обстрела – на улицу?
Петра. Да, сеньорита. Он выпил немного и собирался домой.
Дороти. Бедняжка!
Петра. Да, сеньорита, такая жалость!
Дороти. Как его убили, Петра?
Петра. Говорят, кто-то выстрелил из окна. Не знаю, мне так сказали.
Дороти. Да кто же будет целиться из окна?
Петра. О, они всегда целятся ночами из окон во время обстрелов. Люди из пятой колонны. Те, кто воюют с нами прямо в городе.
Дороти. За что же в него стрелять? Он просто рабочий.
Петра. Даже по одежде было заметно, что он рабочий.
Дороти. Вот и я о том же, Петра.
Петра. За это и застрелили. Они же наши враги. Даже мои. Если я умру – они тоже обрадуются. Скажут: вот, одной работницей меньше.
Дороти. Но это ужасно!
Петра. Да, сеньорита.
Дороти. Просто кошмар. То есть они палят по людям, даже не разбирая, кто это?
Петра. О, да. Они – наши враги.
Дороти. Ужасные люди!
Петра. Да, сеньорита!
Дороти. А как же нам быть с электричеством?
Петра. Завтра поищем другого электрика. Но сейчас никто не придет. Может, не стоит вам жечь столько света, сеньорита? Лучше поберечь пробки. Оставьте лишь самое необходимое.
Дороти гасит все лампы, кроме светильника в изголовье кровати.
Дороти. Теперь я почти не вижу, что готовлю. Может, оно и к лучшему. На банке даже не написали, нужно это разогревать или нет. Боюсь, получится гадость какая-нибудь.
Петра. А что вы готовите, сеньорита?
Дороти. Не знаю, Петра. Там не было этикетки.
Петра (заглядывая в кастрюлю). Похоже на кролика.
Дороти. Раз похоже на кролика – значит, кошка. Но не станут же они консервировать кошек и доставлять их нам из Парижа, как ты думаешь? Хотя, конечно, кошек могли законсервировать в Барселоне, отправить по морю в Париж, а оттуда уже самолетом – сюда. Как по-твоему, Петра, это кошатина?
Петра. Если из Барселоны – пес его знает, что там намешано!
Дороти. Ой, как мне все это надоело, Петра! Может, возьмешь и сготовишь?
Петра. Да, сеньорита. Что нужно добавить?
Дороти (берет книгу, идет к кровати и ложится почитать перед светильником). Да что хочешь. Можешь открыть еще какую-нибудь банку.
Петра. Это для мистера Филипа?
Дороти. Если он придет.
Петра. Мистеру Филипу что попало не подашь. Нужно очень аккуратно готовить, если это для мистера Филипа. Однажды он грохнул об пол целый поднос с едой.
Дороти. Почему?
Петра. Что-то не то прочел в газете.
Дороти. Наверное, про Идена[26]. Совершенно его не выносит.
Петра. И все равно некрасиво. Я сказала, что он не имеет на это права. Так и сказала: «No hay derecho!»[27]
Дороти. А он?
Петра. Помог мне все подобрать, а потом как шлепнет вот здесь, пока я наклонялась. Не нравится мне, сеньорита, когда он в соседней комнате. Вы с ним очень разные.
Дороти. Я люблю его, Петра.
Петра. Сеньорита! Прошу вас, не надо. Если бы вы семь месяцев убирались бы в его комнате и застилали постель, как я… Он испорченный, сеньорита. Не скажу, что злой, но… испорченный.
Дороти. Он тебе противен?
Петра. Нет. Не противен. Противный – значит грязный. Этот – очень чистый. Все время моется, даже если нет горячей воды. Даже когда вода совсем ледяная – хоть ноги ополоснет. Но, сеньорита, он не хороший. И счастья вам с ним не видать.
26
Сэр Энтони Иден, 1-й граф Эйвонский – британский государственный деятель, аристократ, член Консервативной партии Великобритании.