После нежных объятий и пожеланий доброго пути, подгоняемый сильным утренним холодом, Юнин щёлкнул хлыстом по спинам коней, и повозка выехала на общественную дорогу.
Селия молила Иисуса укрепить её подавленный дух, придав мужества противостоять мучительным дорогам жизни… Покидая Рим, с глазами, полными слёз, чувствуя, как её сердце хлещут безжалостные воспоминания, она ощущала, как её муки усиливаются. Но глядя на засыпающего малыша на её руках, она вдруг почувствовала непреодолимую силу, которая поддержит её во всех жертвах.
Первые лучи солнца начинали обнимать широкое небо, когда повозка пересекла ворота Келимонтана[7], и кони перешли в галоп по Аппиевой дороге… При виде римской провинции по дороге, где возвышался восхитительный акведук Клавдия, дочь Гельвидия в восторге созерцала природу, и разум её погрузился в мягкие молитвы и глубокие медитации.
Только-только пробило десять часов, когда они проехали Альба-ла-Лонг с её простыми и кокетливыми домиками.
С таинственным выражением во взгляде Юнин предложил спутнице с ребёнком слегка перекусить перед тем, как начать подъём в горы Лация.
Продолжая свой путь по дорогам, окаймлённым деревьями и дикими цветами, они, таким образом, прибыли в Арицию, окружённую молодыми оливковыми деревьями и огромными садами.
Позже они достигли Генцана[8], грациозной приятной деревушки на берегу озера Неми, где по краям дороги расцветали бесконечные розарии.
Разум Селии был погружён в мягкие размышления о чудесном пейзаже, красота которого превосходила все картины Палестины, хранящиеся в её памяти. Вокруг стояли щедрые оливковые деревья, цвели апельсины, огромные ухоженные сады, благоухающие розовые кусты и всё самое ценное в природе, которое жители провинции прекрасно организовали.
Под ласкающим влиянием ли воздуха, благоухающего ароматами, или из-за усталости долгого пути, малыш заснул на руках у молодой мамы, а она с огромной любовью слегка поглаживала его крохотное личико.
И поскольку тень деревьев смягчала жаркие лучи сумеречного солнца, Юнин, никогда не страдавший молчанием, привлекая внимание своей спутницы к той или иной детали на дороге, заговорил с ней на другую тему. Девушка покраснела и попросила его помнить о христианской традиции своих родителей, которые великодушно обращались с ней, моля его оставить её в покое с её тягостным вдовством. Однако она заметила, что молодой человек полон пороков своего времени, и сказала себе, что сын её защитников будет нечувствительным к её самым страстным мольбам. Отвергнутый в своих недостойных намерениях, неся на своём лице отвратительное выражение раненого грифа, сын Горация сказал своей жертве:
— Мы рядом с Велитреей, где проведём ночь, и поскольку ты должна будешь продолжать путь со мной до Гаэты, я надеюсь овладеть тобой завтра. Иначе…
Помня, что она должна молиться и оставаться бдительной, Селия проглотила оскорбление, храня мысль в чудесном погружении, чтобы Божественный Учитель через своих посланников вдохновил её сделать лучшее, что она может.
Через несколько мгновений они входили в прекрасный город, построенный в давние времена семейством Вольсков, бывший колыбелью великого Августа. Велитрея, позднее Веллетри, находится на большом холме, предлагая очень красивые топографические перспективы путешественнику. Его сумерки насыщены мягкой и чудесной красотой … Созерцая восток, мы видим горы Сабины, связанные глубокими пропастями, где находится город, и в конце дня, когда солнце садится, снег гор смешивается с туманом ночи, предлагая визуальные призмы с ослепительными эффектами.
Юнин отпустил поводья перед внешне скромной гостиницей. Принятый с выражениями радости своими старинными друзьями, он немедленно запросил место для Селии с ребёнком, которое было им предоставлено, а кони были отведены в стойло.
После ужина молодая христианка удалилась в свою комнату, чтобы поразмышлять и помолиться. Юнин назначил отъезд на заре. Селия была охвачена тревогой и неуверенностью. Сын её благодетелей, казалось, не разделял возвышенные чувства своих родителей. Этот неуступчивый взгляд, казалось, предупреждал о хитрости змеи. Его жесты были неустрашимы, его мысли были полны равнодушия к долгу и ответственности.
Поздно ночью служанка дома пришла сказать, не нужно ли гостье что-нибудь, и застала её в тревоге, спрашивающей себя, что с ней может случиться угрожающего на следующий день.
7
Примечание Эммануэля: Ворота Келимонтана были переименованы позднее в ворота Святого Иоанна.
8
Примечание переводчика: Генсан (Гентиан, Генсиан, Генцан), небольшой город в 29 км на юг от Рима.