Мечтатели на отдыхе и в деле
Когда не видишь горнего, как приятно помечтать о земном! Об усовершенствовании мира сего.
При Новикове «братом» Баженовым готовилось уничтожение Кремля. Архитектора, правда, за это побили на улице москвичи, и Екатерина, убоявшись бунта, отменила проект. Но сама идея, об истинной подоплеке которой не знала и императрица, знаменательна. На месте московских святынь проектировался – в неоготическом стиле – Дворец и огромный амфитеатр. Здесь многочисленное Народное собрание должно было утверждать постановления невидимой власти Ордена.
«В 1817 году Н.М. Карамзин, ознакомившись с вышедшими в это время на русском языке изданиями «Утопии» Мора и хорошо знавший модель Кремлевского дворца, сделал заключение, что планы этого дворца «уподобились Республике Платоновой или Утопии Томаса Мора». [27] Да, Мор был одним из тех утопистов, фантазии которых не были безобидными. Утопия – приятная ложь, несуществующее прекрасное. В сравнении с ним реальная жизнь начинает казаться особенно несовершенной. От несоответствия реальности и фантазии возникает ложное сострадание к роду человеческому, которое, на первый взгляд, даже трогает… Только на первый взгляд.
Жизнь существует здесь и сейчас, в будущем обитает лишь злая химера. Слава Богу, чаще всего утопия остается на пыльных полках. Но иногда холодная, убийственная схема начинает властвовать. Это происходит, когда нарождается поколение людей с оскудением разумной силы души. Когда типичным становится «ребенок, привыкший жить в мире идей, фантазии, шуток, постоянно выдумывающий разные истории»… Воображение чада растет, растет. Сначала оно подпитывается умилением родителей, потом какой-нибудь книжечкой Штайнера. И раздувается настолько, что заслоняет розовой мутью мир Божий. Но что же происходит с душой такого фантазера?
«Как всякая сила души, разумная сила имеет отношение к тому, что реально. С не реальным или существующим только в воображении она в отношения не входит. В то же время внешняя сторона души, в данном случае ума – рассудок, имеет дело с воображаемым.
Например, некто рассказывает свои фантазии, прожекты или выдумки, а то и просто глупости. Другой принимает рассказанное как существующее. Но, будучи выдумкой, оно принято может быть только рассудком же и, присутствуя в воображаемом, нереальном, может стать началом последующих фантазий, додумок, столь же нереальных, как и начально услышанное». [11].
Ложь накапливается и становится уже не виртуальной. Сначала возникает идея блаженного острова, где все общее и справедливое распределение происходит по потребности; потом – разрабатывается поистине конкистадорский план, как с помощью революции «открыть» такой остров; и вот уже не остров, а целый континент в одну шестую суши плывет в бушующем море. И на континенте этом – кровь и хаос.
Душа откликается на реальную боль конкретного человека желанием помочь. Гордостный разум ради абстрактной справедливости готов разрушить все вокруг. И облагодетельствовать так, что человек падет в саму геенну. Как умиляются составители жития сподвижника Новикова, Гамалеи, такому случаю! Однажды слуга этого масонского «старца» украл у него пятьсот рублей. Вора поймали. И Гамалея не только отдал ему похищенные деньги, но и дал вольную… Трогательно? Выпустил на волю человеческий порок. «Проспонсировал» его. И остался доволен собой. Что же стало с вором? Раскаялся ли? Где теперь его душа? [28]
Разрушительная сила абстракции велика. «На этом основано, например, размножение сплетен и слухов, построение ложных проектов, взглядов, представлений, ересей, расколов, друг друга непонимании, ссор, обид из-за ложных толкований слов и интонаций, сказанных друг другу фраз. Так как рассудок питает страстная эмоциональность, все ложные умозаключения сопровождаются ею и приобретают подобие жизни»… [11].
С.И. Гамалея
Как милы мечтатели на отдыхе! Вот один играет на скрипке. Другой слушает и грезит о «светлом будущем». Он вскоре начнет воплощать его в жизнь. Его зовут Владимир Ильич. В 1919 году абстрактный интернационализм вызовет у него вспышку жалости: «12 французов пленных от холода страдают. Одеть + пища». И одновременно резолюция на письме Дзержинского о пленных – сотнях тысячах – казаков: «Расстрелять всех до одного»…
«Скрипач», П. Красиков, тоже не останется без дела. Возглавит V Ликвидационный отдел Наркомата юстиции. «Ликвидировать» будут религию.
А вот другой мечтатель. Толстовец, сторонник идеи непротивления злу насилием. Он станет основателем организации под названием ЧК. Фамилия – Бонч-Бруевич. Еще один тип законченного интеллигента.
Зла «как бы» не существует. Но эта пустота начинает властвовать там, где умаляется добро.
Моральный кодекс строителя коммунизма – Нагорная проповедь без Христа. Но где нет Бога, там – диавол, противник и подражатель. Вот откуда разница между справедливостью первоапостольских общин и «социальной справедливостью» коммунистов.
Замечательно сказал св. Дионисий Ареопагит: «Зло не имеет субстанции, но лишь ее подобие, ради добра, а не ради самого себя возникая, поскольку все делая, мы считаем, что творим добро… Не на зло взирая, мы его творим, но, считая, что поступаем хорошо, хотя результат и оказывается противоположным. Мы иногда, не ведая, творим зло, кажущееся нам прекрасным, а поистине являющееся злом. О чем речь? Становясь на защиту обижаемого, мы иногда убиваем обидчика, недостойного смерти».
Прельщенный «богиней справедливости», Астреей, революционер искренне считает себя творящим добро. Революция – это когда хотят как лучше, а получается, как всегда. Немолитвенный ум видит только внешнее. Он не различает глубинных истоков несовершенств окружающего мира. Тогда, по слепоте, ради добра избирается зло.
Сначала прекраснодушие благосклонно наводит на грядущую революцию лорнет. И видит в ней деятельную часть своей собственной умозрительной схемы… А потом удивляется, когда «благородные борцы» начинают ставить к стенке «самых достойных». Уничтожать все святое.
Пройдет время, и на допросе в ЧК бывший революционер и масон 33 градуса Христиан Раковский скажет знаменательные слова: «Если когда-нибудь вам случится присутствовать при какой-нибудь будущей революции, то не упустите случая понаблюдать жесты удивления и отражение глупости на лице какого-нибудь масона в момент, когда он убеждается в том, что должен умереть от руки революционеров… Как он кричит и хочет, чтобы оценили его заслуги перед революцией!…» [29]
Успели ли крикнуть перед лютой смертью члены Военной ложи и предатели царя генералы Алексеев и Рузский?
Как несправедливо! Его, борца с тиранией… Каждый масон ведь привык поклоняться Астрее, богине справедливости и «золотого века».
Документ «Астреи».
Посмотрите, какая она милая на печати одноименной эмигрантской ложи, той самой, которая сохранила в Париже «масонский свет». Молодая и стройная, в хитоне. С весами в руках. На голове – остроконечный «кокошник» пентаграммы… (11).
А вот как описывает Астрею лично знакомый с ней знаменитый масон Максимилиан Волошин: «У статуи Справедливости в руках меч. У статуи Справедливости глаза всегда завязаны, а одна чашка весов всегда опущена!
Пароксизм идеи справедливости – это безумие революции. В гармонии мира страшны не те казни, не те убийства, которые совершаются во имя злобы, во имя личной мести, во имя стихийного звериного чувства, а те, которые совершаются во имя любви к человечеству и человеку…