Горячий воздух снова со свистом прорезал хлесткий удар кнута. От погонщика не укрылось, что очередной раб, изможденный дневным переходом, чуть качнулся в сторону, натянув цепь. Этого вполне было достаточно, чтобы заслужить наказание. Морайна раздраженно отбросила с лица упавшую на щеку прядь и остановила на тамраге взгляд. Клык ничуть не смутился, продолжая свою работу, ехидно улыбаясь. Выдержав взгляд девушки, он все так же надменно отвернулся, поигрывая в ладони кнутом и хищно скользя взглядом по раскачивающейся процессии идущих рабов. Морайна не отрываясь смотрела на тамрага, а затем легко пустила верблюда шагом вперед. Ее спина была натянута, как струна, и ни один мускул на лице не дрогнул, когда она поравнялась с погонщиком и остановилась, все так же пристально изучая его:
– Ты излишне рьяно относишься к своей работе. Запамятовала твое имя… Рово, кажется?
– Меня зовут Мекона, – процедил клык раздраженно. – Это мясо скверно движется. Если они и дальше будут так ползти, то мы не успеем до закрытия ворот!
– Если не успеете, то заночуете под стенами и продолжите с рассветом, – невозмутимо проговорила Морайна бархатным голосом. – Я везу это мясо для нашего великого сайера. Мы же не хотим привезти ему меньше, чем могли бы. Не так ли?
– Нет, мависи,[37] не хотим, – прохрипел тамраг, поняв, что его чуть не поймали за язык.
Дело было, конечно же, не в жалости, ведь Морайна никогда не отличалась излишней сентиментальностью. Погонщик позволял себе позабавиться за чужой счет, тогда как его прямой обязанностью было сохранить товар. Последние дни прошли для нее, как в тумане, из которого никак не удавалось вырваться, сколько ни иди в любую из сторон. Иногда ей казалось, что выхода нет вовсе, и тогда черное отчаяние охватывало ее истерзанную душу, сжимая и заставляя дрожать, как стяг на ветру.
Брата забрали три дня назад. Вспоминая об этом, Морайна каждый раз приходила в бешенство. Злость девушки была настолько всеобъемлюща, что окружающие сторонились ее. Хуже всего в такие моменты приходилось служанкам-рабыням. Им некуда было деваться, и, белея от ужаса, они покорно застывали, как будто стараясь стать невидимыми. Что, надо сказать, было серьезной ошибкой. Лишь одна черта раздражала Морайну в рабах сильнее, чем наглость, и это была покорность. Те из прислуги, кто не сразу это понял, заработали множество гематом и переломов, прежде чем разобрались, что к чему.
Шабора взяли под стражу прямо в доме их отца. Организовать побег было бы плевым делом, но гордый братец не собирался бежать, поджав хвост. Предстоящая военная кампания в конечном счете пленила его открывающимися возможностями и перспективами. Предмет обвинения, выдвинутого советом знати Чанранского рынка, терял бы смысл в случае победы в большой войне с империей, но прославлял бы в веках героев, принесших славу своему сайеру. Сколько Морайна его ни отговаривала, Шабор упрямо стоял на своем, что должен отправиться в поход вместе с ней в качестве простого тамрага. Они оба стали мависи по праву рождения, и сохранить это почетное звание было, без сомнения, делом жизни. В конце концов младшая сестра сдалась и теперь жалела об этом.
Как они ни пытались его скрыть, кто-то все же проговорился, и за Шабором пришли ловары.[38] Все случилось так быстро, что Морайна даже не успела удивиться. Перед глазами снова возникала сцена поимки брата.
– Я не окажу сопротивления. Она здесь ни при чем. Я заставил ее молчать. – Таковы были последние слова Шабора, когда ловчие явились за ним.
37
Мависи – почтительное обращение к вендази из рода, получившего этот статус от сайера. Мависи обладают рядом привилегий и составляют элиту Зоркундлат. Само по себе звание приобретается исключительно за военные заслуги и передается по наследству детям. Однако статус мависи закрепляется только до первого колена тамрага, ставшего первым при служении своему сайеру.
38
Ловары – охотники, специально выращенные для выслеживания, ловли и похищения врагов сайера. На обучение традиционно отбираются только представители вендази в раннем детстве. Спустя десять лет претендент проходит испытание, по итогам которого посвящается в касту ловаров или погибает.