Акустические условия были настолько совершенны, что позволяли без напряжения слуха улавливать обычный звук голоса в любом пункте амфитеатра.
Автостенографы на каждом пульте вели безошибочную буквальную запись речей.
Заседание происходило на мировом языке Азире, понятном для всех жителей Земли.
Председатель собрания Омер Амечи[3] , молодой еще человек, лет 50, с прямым, несколько заостренным носом, сухой и костистый, с далеко выдавшимся вперед квадратным подбородком, в костюме комбинэ из эластичной ткани, плотно облегающем поджарую, подвижную, мускулистую фигуру, с почетным орденом «Звезды Федерации» на груди, говорил:
— Моя речь, Высокое Собрание, близится к концу! Смею надеяться, все мы в достаточной степени уяснили себе картину создавшегося положения. Резюмируя смысл сказанного на протяжении нескольких часов, предлагаю Высокому Собранию отнестись к моему заключению с особым вниманием и тем критическим, здравым подходом, к которому обязывает наше ответственнейшее назначение. Над мирным царством нашей культуры, над ее стремительным движением по бесконечному пути прогресса, как мрак черной бездны нависла угроза войны с ближайшей нашей соседкой — планетой Марс.
Гордясь своей божественной культурой, с таким же чувством преклонения относясь к более древней культуре наших уважаемых собратьев по солнечной системе, мы, в порыве увлечения завоеваниями цивилизации, готовились было самое понятие «война» сдать в темный архив истории. Однако, не преодоленный еще нами, загадочный в своих путях инстинкт Космоса, повидимому, судил иначе. Можем-ли мы успешно бороться с этим темным инстинктом? Нет, пока не можем! Но мы можем бороться с теми, кто сгущает этот темный инстинкт, заражая им атмосферу двух миров — с правящим Советом Федерации Марса. Вспомните первую войну с марсианами, около 50 лет тому назад! Два мира, две величайших культуры, величайших и, как нам теперь доподлинно известно, — единственных в нашей планетной системе, полстолетия тому назад стояли перед лицом бездны,, перед ужасом взаимного истребления. Тогда светлый Мировой Разум одержал победу над темными космическими силами, и обе культуры уцелели,, чтобы продолжать свое божественное шествие. Протекло всего полстолетия. Многие из нас принимали непосредственное участие в этой борьбе миров. Пусть они сопоставят два момента развития техники — тогда и теперь. Надвигающаяся война, если ей суждено разразиться, — не будем неразумно закрывать глаза, — может погрузить в небытие все живое. Опасение, близкое к осуществлению еще полстолетия назад! Что же остается делать? Принять вызов и смело вступить в борьбу? Или, щадя себя и врагов, проявить Высший Разум и отказаться от сопротивления? В первом случае — могут погибнуть два мира. Может, при благоприятных условиях, частично уцелеть один из них. Во втором случае — оба мира физически будут сохранены, но один из них, а именно — Земля, — духовно перестанет существовать. Наша, сравнительно, молодая культура будет без остатка поглощена более зрелой культурой противника, которого никто не посмеет упрекнуть в недостатке предприимчивости. Процесс обращения нас в культурное рабство может завершиться быстро, в одно-два десятилетия. Таким образом, многим из нас предстоит лично узреть закат нашей блестящей эры… Я ничего не имею добавить более…
Оратор умолк.
Глухой гул человеческих голосов, наростая подобно приближающемуся грому, наполнил просторы бледно-зеленого зала. Пущенные на полный ход звукоглушители не в состоянии были справиться с грозным рокотом возмущения и негодования. Несколько минут стоял бурный рев человеческого прибоя, тотчас же подхваченный радио— и люксографом и с быстротою света разнесенный до обоих полюсов Земли. Население планеты жадно следило за всеми перипетиями этого исторического заседания, в котором решалась участь целого мира.
Непосредственно вслед за этим над поверхностью земного шара, от полюсов до экватора, повис возмущенный рев сотен миллиардов человеческих существ, позабывших в эту минуту обо всем, кроме возможности потерять свою независимость.
Старушка-Земля, казалось, раскрыла миллионвековые недра и изрыгнула из них весь запас своего огненного негодования.
Через две секунды — колониальная база Федерации на Луне отметила возмущение своей метрополии. А через четыре минуты приемники люксо-волн на Марсе уже фиксировали события, происшедшие в стане будущих врагов[4] .
Давши несколько вылиться чувству негодования, охватившему Собрание, председатель поднял два пальца левой руки. Гул в зале умолк также внезапно, как и зародился. Наступила напряженная, зловещая тишина.
Председатель гордо выпрямился и продолжал:
— Воля Высокого Собрания для меня ясна! Жребий брошен! Или Земля будет существовать в условиях своей культуры, или мы, по всей вероятности, вместе с нарушителями мира, приобщимся к Великому Молчанию Бездны.
Собрание, как один человек, ответило на слова председателя троекратным всплеском рук.
— Слово о причинах, послуживших поводом к столкновению, принадлежит заведующему междупланетным политическим равновесием Альби Афрегу[5] — провозгласил председатель, садясь на свое место.
На трибуне появился человек лет 60, с крутым, матовым лбом, с блестящими глазами, глубоко запавшими в орбиты.
— Высокое Собрание! — начал он низким, грудным голосом, исходившим как бы из под земли. — Буду, по возможности, краток. Вы все знаете, что такое элемент «небулий» и какую роль он играет в жизни человечества. Уже за пятьсот лет до нас ученые Земли смутно догадывались о его существовании, улавливая его следы в солнечном спектре. На Земле, не смотря на самые тщательные исследования, присутствие небулия не обнаружено до сих пор. Впервые небулий найден нашими учеными на Луне, при ее геологическом исследовании. С тех пор прогресс двинулся по новому пути, переполняющему гордостью человеческое сердце. С помощью небулия мы преодолели притяжение земли; его чудесные свойства помогли нам при выправлении земной оси; небулием преодолен закон инерции и побеждены колоссальные безвоздушные пространства, — и так далее, и так далее. К слову сказать, этому же чудесному элементу мы обязаны нашим коротким знакомством с Марсом, — знакомством, быть может, роковым для обеих сторон. Когда мы завязали правильные сношения с марсианами, мы убедились, что этот элемент имеется на Марсе в изобилии, однако он там не исследован и совершенно не применяется в чрезвычайно высокой технике наших соседей. Мы дали марсианам толчек к эксплотации небулия и в короткое время едва ли не были ими превзойдены в этом направлении. Это — одно. Теперь — далее. Каждому школьнику известно о существовании в солнечной системе, между Марсом и Юпитером, до 1000 мелких планет или планетоид. Около половины из них настолько малы, что совершенно не годны для целей эксплоатации. Другая половина в большей своей части эксплоатируется нашими соседями, а в меньшей, — числом до 150, — нами. Эксплоатация, разумеется, ведется в условиях искусственной атмосферы. Почти все эти планетоиды в изобилии насыщены небулием. Сейчас марсиане, в силу своего наибольшего приближения к этому потоку мелких планет через известные периоды времени, требуют от нас полного их очищения и передачи в свое распоряжение. Можем ли мы согласиться на подобные условия, идущие в разрез с элементарными законами культурного сожительства народов? Нет, не можем! Нам необходим небулий, как первооснова всей нашей техники. Так как залежи его на Луне совершенно иссякли, то получить этот элемент мы можем только или из наших отдаленных колоний, или же, — если судьбе угодно, — с самого Марса. Я кончил!..
Три удара в ладоши были ответом оратору.
— Слово принадлежит начальнику междупланетного флота Федерации Земли, — Гени Оро-Моску[6] , — провозгласил председатель.
3
Первое — имя, данное при рождении; остальное указывает на место рождения; в данном случае: Америка, Чикаго,— и является как бы фамилией.
4
Расстояние от Земли до Луны — 360.000 километров, от Земли до Марса — в среднем, около 70 миллионов километров. Свет проходит в секунду 300.000 километров.