Не прошло и года после нападения на Рэйчел Никелл, как он убил еще одну молодую маму с ребенком – Саманту Биссет и ее четырехлетнюю дочь Жасмин. Убийство было настолько зверским, что могло сравниться с худшим из злодеяний Джека-Потрошителя.
Из-за ловушки следственной группы, сплетенной из принуждений, манипуляций и обмана, невинный человек провел в тюрьме 14 месяцев, что стоило общественности более 3 миллионов фунтов стерлингов и, что хуже всего, позволило монстру продолжить насиловать и убивать. Лиззи Джеймс уловками пыталась заполучить доверие Стэгга. Это был спектакль, основанный на тактике уговоров, давления и склонения Стэгга к признанию. Более слабый, более уязвимый человек мог попасться на это, признаться и провести следующие 17 лет в тюрьме, ожидая, пока криминалистика достаточно разовьется, чтобы найти настоящего преступника.
Когда мы пытаемся манипулировать кем‑то за счет давления и ложных обещаний, возможно, мы и добьемся желаемого. Но все же это обман, и когда-нибудь он раскроется.
Такие отношения обречены с самого начала, и долго они не проживут.
В раппорте уловки неуместны. Раппорт – это важная для вас связь, основанная на честности и эмпатии. В таких отношениях человек может сказать вам правду о себе и своих поступках, даже если эта правда ужасна, но он не будет чувствовать себя обязанным лгать или что-то придумывать. Если он решит признаться вам в чем-то, это произойдет потому, что он сам так решил, а не потому, что вы обманом выудили это признание.
Работа над делом Стэгга очень повлияла на меня и на мое восприятие коммуникации. Это был суровый пример того, какие серьезные последствия могут быть у наших слов и того, как мы их используем.
Эмили
Когда я изучала бихевиоризм[41] и уголовное право в Университете Мэдисон-Висконсин, мне посчастливилось прокатиться с Мэри Энн Тербер – полицейским-новатором, одной из лучших в большом выпуске женщин-офицеров, поступивших на службу в 1979 году. Незадолго до выхода на пенсию в интервью местной газете она поделилась своим походом к работе: «Доброта – вот язык, которой все понимают».
Именно этот урок она преподнесла мне в самых красочных подробностях в 1993 году, когда я ненадолго оказалась рядом с ней. Осенью, одним свежим солнечным днем, офицер Тербер подобрала меня на своей патрульной машине. Мне было 19, и я волновалась. Мэри Энн была не человеком, а крошечным сгустком энергии – под растрепанными темными волосами сияла улыбка и горели глаза. Едва я села в машину, откуда-то сзади она достала бронежилет, подмигнула мне и сказала:
– Надень на всякий случай.
«Во что я ввязалась?» – подумала я и глубоко вздохнула.
Пока мы ехали, поступил вызов из местного приюта для бездомных. Одной из работниц приюта угрожал ее бывший парень: он напился и закатил скандал прямо у входа. Персонал и бездомные забаррикадировались в здании, заперев все двери и опустив металлические ставни. Мужчина угрожал убить женщину или «сжечь это проклятое место дотла», если она не выйдет. Понятно, что она до ужаса испугалась, как и остальные люди внутри. Последнее, что сказала оператор, когда связывалась с нами по рации: «Они сказали, что это крупный парень, Мэри Энн, прямо очень большой…»
– Хммм, – сказала Мэри Энн. – Оставайся в машине, если боишься. Не переживай. – Она пыталась меня успокоить, а я смотрела на нее круглыми глазами. Мы въехали на парковку и, конечно же, увидели человека, похожего на медведя гризли, который стучал и пинал металлические ставни. Озверевший, пьяный и очень страшный.
Мэри Энн посмотрела на меня и сказала:
– Когда мы припаркуемся, выйди, но не обходи машину. Не выходи, пока я не скажу, хорошо? – Она была твердой, уверенной и абсолютно спокойной. Я решила, что она предложила мне выйти на тот случай, если ей придется посадить туда этого парня, и это предложение меня полностью устраивало.
– Хорошо, – сказала я, пытаясь казаться храброй. Я вышла и услышала, как мужчина кричит:
– Выходи, шлюха! Решила мне изменить? Я из тебя быстро все это выбью! Открой эту долбаную дверь, или я все тут к чертям сожгу!
То ли он был настолько пьян, то ли слишком сосредоточился на двери, но он даже не заметил, как мы подъехали.
– Эй! – крикнула ему Мэри Энн. – Хватит, иди сюда, поговорим.
Он повернулся и из-под потного лба грозно посмотрел на нее налитыми кровью глазами.
– Что тебе нужно, сука? – прорычал он в ответ.
– Эй, – сказала Мэри Энн, – не обзывайся! Просто поговори со мной. Что происходит? Зачем ты это делаешь?