Ярлык Ахмата Ивану III мог появиться только в 1476 году, когда Ахмат «послал сына своего с татары и взя Крым, и всю Адигирееву орду»[1012], посадил на трон крымских ханов своего племянника Джанибека. Перед этим в 1474 году Ахмат временно восстановил зависимость русских земель от татар, чем он хвастался: «А вам ся емся государи учинила от Сайна (т. е. Батыя) царя сабельным концом» потому хан требует от великого князи, чтобы он «Батыево знамение у колпака верх вогнув ходил», т. е. считал себя вассалом наследников Батыя.
Восстановление временной зависимости русских земель от хана, подчинение крымских татар, включение бывших татар Сеид-Ахметовой орды в составе Большой Орды на время усилило могущество Большой Орды среди других татарских, государств, образовавшихся после распада Золотой Орды. В ярлыке Ивану III Ахмат называет себя владетелем «четырех конец земли», «семьдесят орд», носителем «Батыева знамени». Такой же бахвальный характер носит его письмо турецкому султану Мухаммеду III, написанное в июне 1476 года. В своем письме хан рассматривает себя как единственного претендента на наследство Чингис-хана, назвав себя единственным из Чингис-хановых детей; рекомендует своему «брату» турецкому султану не только установить братство и дружбу между обеими государствами, но и заключить военный союз, «в какую бы страну султан совершит поход», «поддерживать его с этой стороны», т. е. со стороны Большой Орды[1013].
Как показало дальнейшее развитие событий, успехи Ахмата были кратковременными, тесно связанными со случайностью военного успеха, не подкрепленного социально-экономическим развитием страны. Татары Большой, Орды, как и прежде, оставались кочевниками, их хозяйство базировалось на примитивном скотоводстве и было почти не затронуто товарно-денежными отношениями. В пределах Большой Орды не было ни одного города, вокруг которого могли бы сосредоточиваться кочевые племена. На вопрос, заданный Иосафато Барбаро одному татарину из Большой Орды: «Нравится ли ему город Азак?», последний с усмешкой ответил: «Эко диво! Башни строит тот, кто трусит»[1014].
Товаро-денежные отношения совсем не прививались в быту татар Большой Орды, и не случайно от хана Ахмата и от его преемников не сохранилось ни одной монеты, выбитой с их именами, в то время как его современники в Крыму, Астрахани чеканили свои монеты.
В связи с образованием Крымского и Астраханского ханств, северное побережье Черного и Каспийского морей и Северный Кавказ отпали от татар Большой Орды. Зимой эти районы, отличавшиеся более теплым климатом, с богатыми кормами для скота, были единственными местами для откорма скота, куда татары перекочевывали с севера с наступлением холодов. Теперь они были лишены этих пастбищ, что приводило к бескормице и падежу скота. Сама же орда, раздробленная на 70 более мелких орд и улусов, никогда не была централизованным государством. Ее феодальная раздробленность тормозила усиление власти хана в самой орде, отсюда бесконечные споры хана со своими вассалами, татарскими князьями.
Между тем к тому времени международное положение Большой Орды резко ухудшилось. Иван III, хотя и признал себя в 1474 г. вассалом хана, и обещал платить ежегодно 140 тысяч алтын дани, выполнял вряд ли условия договора после 1475 года. В 1480 г. во время стоянки на Угре Ахмат обвинял Ивана III в невыполнении дани: «выхода не дает де пятый год»[1015]. Несмотря на неоднократные угрозы хана, Иван III «выхода не посылал, в орду… не ездил, присланных к нему по этому поводу послов даровал лишь подарками»[1016]… На этом и ограничивалась «вассальная зависимость» великого князя от хана. В русском государстве, где, по словам Ф. Энгельса, «покорение удельных князей шло рука об руку с освобождением от татарского ига»[1017] создавались экономические и политические предпосылки для полного освобождения из-под власти татар Большой Орды. Оно успешно осуществилось в 1480 году.
1013
Akdes Nimet Kurat, Указ. Сборник, стр. 50. Этот чрезвычайно важный документ, изданный в 1940 году в Истамболе, еще не подвергался критическому анализу. Судя по фотоснимкам, почерк и чернила первых 10 строк резко отличаются от почерка, чернил, да и языка последующих строк.
1015
К. В. Базилевич, Внешняя политика Русского централизованного государства, стр. 118–119.