Приведенные нами примеры являются характерными не только для Средней Азии или Крыма, но и для других районов Золотой Орды.
В фондах бывшего Саровского монастыря, ныне хранящихся в Центральном государственном архиве Мордовской АССР, имеется родословная татарских князей: Сеид-Ахметовых, Адашевых, Кудашевых, Тенишевых и Янгалычевых, происходивших от татарского князя Бехана «из Золотой Орды», который «по власти Золотой Орды царя владел многими окрестными городами и другими станищами татарскими и мордовскими» по долине реки Мокши; с того времени их потомки Сеид-Ахметовы, Адашевы, Кудашевы и др. «стали владеть вотчинами и землями и поселились по разным местам»[342] Составитель родословной называет Бехана современником Дмитрия Донского, но, вероятно, появление Бехана надо отнести к более раннему периоду. Город Наровчат-Мохши, расположенный на территории владений потомков Бехана, известен по монетам, которые чеканились, начиная с 1312 г., а город Темников, возникший на местопребывании монгольского темника-десятитысячника, принадлежавшего к потомкам Бехана, по-видимому, берет свое начало с 1257–59 гг., когда на. Руси были введены темники, тысячники и сотники. Следовательно, Бехан мог владеть долинами реки Мокши «по власти Золотой Орды царя» Батыя.
Насколько владельцы этих больших земельных владений по своему усмотрению распоряжались своими вотчинами, можно судить на примере так называемых «Мещерских князей», владевших вотчинами вблизи Рязанского княжества. Родоначальник «Мещерских князей» Бахмет Усеинов также «пришел из Большой Орды в Мещеру, и Мещеру воевал и засел ее», закрепив «Мещерские места» за своими потомками, а его правнук Александр Укович продал в 1382 г. свою вотчину Дмитрию Донскому[343]. Родословная «Мещерских князей», опубликованная в «Бархатной книге» И. И. Новиковым, — единственный источник при изучении истории «Мещерских князей», относит появление Бахмета Усеинова к 1198 г., когда не было еще на Руси татар. Следовательно, год 670 попал в родословную по ошибке переписчика. Пожалование землей Бахмета в «Мещерских местах» могло происходить вскоре после монгольского завоевания, поскольку вышеупомянутый Александр Укович, продавший «Мещерские места» в 1382 г., был праправнуком Бахмета Усеинова Факт продажи владельцами своих земельных владений показывает, что монгольские феодалы распоряжались своими земельными участками по своему усмотрению, они могли не только передать их по наследству, но и продать.
Насколько нам позволяли сохранившиеся источники, мы рассмотрели историю образования крупной земельной собственности в Золотой Орде. В связи с монгольским завоеванием была образована не только частная собственность на землю, но одновременно и другие важные условия феодального способа производства — право принуждения непосредственного производителя. «Вообще собственность на землю заключает также и собственность на ее органические продукты. Если вместе с землей завоевывают самого человека, — пишет К. Маркс, — как органическую принадлежность земли; то его завоевывают как одно из условий производства, и таким путем возникает рабство и крепостническая зависимость, вскоре превращающие и видоизменяющие первоначальные формы всех коллективов, сами становясь базисом последних»[344]. В результате монгольского завоевания вместе с землей завоеванным оказался и сам человек — непосредственный производитель, которого можно было «внеэкономически принуждать».
«Каждый кочевник, — писал еще Рубрук, — как бы бедный он не был, должен был нести какую-нибудь службу, ибо Хингис (т. е. Чингис-хан) издал такое постановление, что ни один человек не свободен от службы, пока он не настолько стар, что больше не может-никаким образом работать»[345]. Закрепленное за землей кочевое население обязано работать, должно было обеспечивать благосостояние своего господина своим трудом, продуктами своего труда. «Так вожди, так и другие, — писал Плано Карпини, — обязаны давать императору для дохода кобыл, чтобы он получал от них молоко на год, на два или на три, как ему будет угодно, и подданные, вождей обязаны давать то же самое своим господам, ибо среди них нет никакого свободного»[346].
По словам Рубрука, крепостное население должно было доставлять ко двору господ кобылье молоко, «так же как в Сирии поселяне дают третью часть плодов, так татарам надлежит приносить ко дворам своих господ кобылье молоко каждого третьего дня»[347].
344
К. Маркс, Формы, предшествующие капиталистическому производству, Партиздат, 1940, стр. 24–25.