По обычаю монголов, женитьба на дочери хана делала его гургеном, т. е. ханским зятем, своего рода членом царского рода и давала большие права, за исключением права на трон. Претендовать на ханский трон имели право лишь лица, принадлежавшие к «золотому роду чингизидов» по мужской линии[420]. В начале своей карьеры, пользуясь своим исключительным положением в качестве гургена, Мамай пытался было претендовать и на трон ханов и даже выбил в Азаке в 762 году монету с титулом: «Мамай — царь правосудный»[421]. Однако в своих домогательствах Мамай потерпел неудачу и после 1361 года уже больше не чеканил монет со своим именем и, подобно своему предшественнику Ногаю, в течение двадцати лет правил государством при помощи подставных лиц из рода Батыя.
В то время как в Сарае правил еще Орда-Шейх, Мамай, находившийся в Крыму, «поставил ханом отрока из детей Узбека, по имени Абдуллаха, и двинулся с ним в Сарай»[422]. Ранние монеты Абдуллаха, выбитые в г. Азаке в 762 (1361) г., как бы подтверждают сообщение Ибн-Халдуна о провозглашении Абдуллаха ханом, но только не в Крыму, а в Азаке. После провозглашения его ханом Мамай «двинулся с ним в Сарай» против Тимур-Хаджи. Тимур-Хаджа, по-видимому, направил свои войска против Мамая, поскольку, как сообщает русский летописец «Тимур-Хаджа, побеж за реку, за Волгу и тамо убоен бысть… сидев на царстве месяц един и семь дний»[423].
После убийства Тимур-Хаджи Сарай был взят Абдуллахом, о чем свидетельствует монета его, выбитая в Сарае в 762 (1361) году[424]. На этот раз ему не пришлось долго править Сараем, ибо, как сообщает Ибн-Халдун, «у него (Абдуллаха — М. С.) стал оспаривать его (престол) один из эмиров государства, который поставил (ханом) из детей ханских другого по имени Кутлук-Тимура»[425]. О Кутлук-Тимуре, временно занявшем Сарайский престол после изгнания из Сарая Абдуллаха и Мамая, мы ничего не знаем: от него не сохранилось монет, о нем не сообщают ни русские летописцы, ни персидские авторы. Конкурентом Абдуллаха одновременно выступал Мурат (Амурат), брат недавно убитого хана Хидыра, сын Орда-Шейха, и Кильдибек, «творяшеся сын царя Чанибека». Оба конкурента Абдуллаха, таким образом, были «из детей коанских». В данном случае Ибн — Халдун мог говорить не о Мурате, правление которого было более длительным, а о Кильдибеке «творяшеся сын царя Чанибека», внуке Азбека, царствовавшего в Сарае недолго, который «многих поби, последи же и сам убьен бьють, а иные князи затворишася в Сарай, царя у себе именующе Амурата»[426].
О Мурате мы будем еще говорить, а теперь вернемся к деятельности Кильдибека, которого русские летописи рисуют слишком жестоким. Об этих жестокостях сообщает также «Анониме Искендера». «Этот человек счел порукой своей жизни, — пишет анонимный автор, — гибель эмиров; тайно вызывал каждого из них, заставлял заниматься покушением друг на друга». В числе убитых эмиров автор называет Ахмета и Нангудая, еще со времени Джанибека игравших весьма заметную роль в истории Золотой Орды. Применяя беспощадный террор, Кильдибек достиг некоторого успеха: ему подчинялись районы Сарая, Азова, а также районы, населенные мордвой; монеты его чеканились в Сарае, Азаке и Мохши[427]. Чеканка монет Кильдибеком прекращается в 1361 году. Это значит, что он погиб в том же году, вскоре после захвата Сарая. «Анонимо Искендера», описывая умерщвление Кильдибеком своих эмиров, добавляет: «после этого… сын… который был главным столпом его державы, улучил удобный случай и убил его. После этого на трон царства сел другой человек, также по соглашению с… но на третий день он также был убит»[428]. Из-за дефекта в манускрипте нельзя разобрать имени эмира, убившего Кильдибека. При ближайших преемниках Кильдибека старшим эмиром хана считался Ильяс, сын Маглубея. Возможно, он и убил Кильдибека.