— Ну не надо, не надо так плакать, ведь этим уже ничего не поправишь, — успокаивала она ее ласково. — Теперь главная задача состоит в том, чтобы поймать этого негодяя. Пойдемте, я приготовлю вам кофе, пойдемте…
Дуда никогда не жаловался на нервы, но тут даже он расстроился так, что в кабинет к Глушичке пришел с покрасневшими глазами.
— Она узнала голос мужа, — произнес ой сухо.
— А мы поймали Караса![3] — сообщил ему Йонак.
— Не иначе как плавал в мутной воде. Но мне кажется, что нам пора браться за щуку, не так ли?
— Ты не знаешь, о чем идет речь. По описанию, взятому в больнице, наши ребята вышли на некоего Караса. Кто-то его помнил еще с пятидесятых годов, представь себе! Уже тогда он якшался с иностранцами и участвовал в их грязных делах. Отсидел за это три года согласно статье двести тридцать первой. Ну вот теперь его нашли, и он во всем признался!
— Какое совпадение! Номер статьи такой же, как и название их контрреволюционной организации, — заметил Дуда.
— Да, кстати, в шестьдесят восьмом году он будто бы был весьма активным членом «К-231», — вспомнил Йонак.
— А я жду сведений об этом Брауне, но еще больше его самого. Этот клубок надо скорее распутать, пока не появились следующие жертвы, — размышлял вслух майор, глядя через плечо Йонака на телетайпный аппарат, который в это время выдавал сообщение о дорожном происшествии, приключившемся с Брауном.
Йонак набил трубку и, раскуривая ее, продолжил разговор, начатый Дудой.
— Надо, надо… Это я и сам знаю. Не думай, что меня не мучает наша промашка с этим… Тяпушиком. — Раскурив трубку, он продолжил свою мысль: — Но кто мне даст гарантию, что этот Браун — тот самый агент? Может быть, ты? Я не могу просто так арестовывать иностранца. Для этого у меня должны быть веские основания. Это ведь не какой-то там уголовный элемент, а хорошо обученный, умеющий вести себя в любой обстановке агент… Понимаешь меня?
— У тебя пепел сыплется из трубки, — сказал вместо ответа Дуда. — Я тебя очень хорошо понимаю, но, прости, я об этом думаю совсем иначе. Бруннера я загнал в ловушку. Посмотрим, что он будет делать теперь, когда у него уже начинают пошаливать нервишки. То же самое надо проделать и с Брауном, я так понимаю.
— Не кипятись, Франта, — вмешался в разговор молчавший до этого Глушичка. — У нас же все готово, зачем нам эти дискуссии? Посмотри: графологи между тем подтвердили наши догадки.
Он подошел к столу, отодвинул в сторону лежащие на нем документы, чтобы расчистить место для двух полосок бумаги. Одну они нашли в квартире у Тяпушика, а от другой безуспешно пытался избавиться Бруннер.
— Оба текста написаны на одной и той же машинке, бумага тоже одинаковая. Больше того, им даже кажется, что печатала одна и та же рука.
Дуда стоял сзади, смотря ему через плечо.
— Проклятие, что ты набиваешь в свою трубку, воняет так, что трудно выдержать! — проворчал он с усмешкой, повернувшись к Йонаку.
— «Тараса Бульбу». Научись курить, тогда этот запах будет тебе казаться уже другим.
— Лучше я открою окно, если, конечно, позволит твой радикулит.
— Он позволит, но лучше загляни-ка в «Лотос», по дороге проветришься. Согласен? Вот возьми, — подал он ему конверт, — здесь согласие прокурора на обыск в номере триста восемьдесят два. Техник и Стругар уже пошли вниз, — добавил Глушичка.
— Искать отпечатки пальцев, наверное, не имеет смысла? — уточнил Дуда, явно обрадовавшись этому заданию. — Пока у нас нет его отпечатков пальцев, взятых официально, с другими, я думаю, нам нечего возиться. Ну кто там еще?
Последние слова относились к тому, кто в это время постучал в дверь.
— Вижу, что весь штаб в сборе, — влетел в комнату Вртек, юркий, как стриж. — Выдала вас ваша верная сторожиха Чамбалова, моя давняя любовь. Так вот, Франта, я выполнил твою просьбу.
На маленьком худеньком человеке был одет просторный серый рабочий халат с множеством черных пятен, будто бы им вытирали грязные руки. Он помахивал конвертом.
Лицо Дуды расплылось в широкой улыбке. Он быстро пошел навстречу вошедшему, протягивая ему руку:
— Поручик, я готов заключить любое пари, что ты несешь мне положительный результат.
— Ну уж прямо любое пари! Не жалко будет денег? — пытался немного охладить своего высокорослого коллегу маленький Вртек.
— Ставлю тысячу крон, что ты подготовил для меня хорошее известие!
— Что это за театр вы здесь устроили? — выпрямился у стола Глушичка. — А может, вы собираетесь открыть здесь игорный дом?