Я выпрямился и оглядел отдел. Война была ужасно короткой, мы победили практически без боя. Тела уже затихли и остывали, кровь и глазной сок просачивались на ватманы и компьютерные распечатки.
Если бы мы работали на какую-нибудь справедливую корпорацию, то получили бы за это медали, но здесь, в своем нынешнем статусе, возможно, лишь блокноты по случаю нашей победы.
Я вытащил карандаш из головы финансового директора и подал знак.
Мы вернулись за свои рабочие места еще до конца перерыва.
Реструктуризация прошла гладко. Персонал был переназначен, обязанности изменены, и контроль над компанией был децентрализован. В связи с нашей сокрушительной победой было объявлено временное перемирие, и все военные действия были приостановлены. Вице-президент был казнен — обезглавлен в комнате отдыха для персонала при помощи ножа для разрезания бумаги — и мы успешно справились с выплатой заработной платы.
Исполняющий обязанности генерального директора отказался нанимать временных сотрудников или набирать персонал за пределами организации, поэтому в период реструктуризации мы занялись приготовлением кофе. Я все еще чувствовал, что мы заслужили медали, но в этот раз мы даже не получили наши блокноты. Хоть индекс Доу-Джонса не заметил мой триумф, на Тихоокеанской бирже наши акции поднялись на пять пунктов, и я почувствовал себя удовлетворенным.
Мы рассылали презервативы по вакуумным трубам, туда сюда, сюда туда, и женщины в борделе в обеденное время занимались процветающим бизнесом. В кафетерии были установлены новые автоматы с любрикантами.
Были внесены и другие изменения. Секретарши больше не должны были носить маски, домашние животные снова были допущены в зал стенографии. Закупка выбрала в качестве талисмана ребенка-калеку. Службы по обслуживанию автоматов перешли на моллюска.
Мы заявили, что следующая война будет продовольственной. Для следующей войны нам нужны хот-доги.
Мы все рассмеялись.
А потом…
А потом все изменилось.
По отделам начала ходить анкета. Анкета на официальном бланке свидетельства о смерти. Никто не взял на себя ответственность за ее авторство. Разговоры о ее существовании предшествовали ее появлению во внутри офисной почтовой системе. Мы получили анкету в четверг вместе с запиской, где было указано заполнить ее и вернуть в отдел кадров к утру пятницы. Мы побоялись ослушаться.
— Если бы Бэтмэн был фигой, — был задан вопрос, — надо ли ему бриться?
— Если бы президент был голым и вел двойственную политику в парламенте, на стикерах его мама все еще была бы с терновым венком?
Настроение в нашем отделе стало мрачным, и возникло общее ощущение, что анкета имеет какое-то отношение к рассылке нашей бухгалтерии. Косвенно меня обвиняли в ее появлении.
Мне спустили штаны в тот день, когда в доступе к нашему Ксероксу было отказано.
И меня отшлепали в тот день, когда наш Мьюзак[11] был отрублен.
Прошел месяц. Два. Три. Была еще одна казнь — менеджер по продажам, который не выполнил свои квоты — но напряженное перемирие оставалось между отделами, и война не возобновилась. Сражений не было.
В июне, когда был представлен бюджет на новый финансовый год, мы обнаружили, что он содержит крупные капитальные затраты на строительство нового склада рядом с крематорием. Если корпорация достаточно преуспела, чтобы финансировать такое легкомыслие, почему мы никогда не получали наши блокноты?
Моральный дух и без того был достаточно низок, и я решил, что наши усилия должны быть вознаграждены — даже если нам придется самим вознаграждать себя. За счёт средств, освобожденных из сейфа, мы организовали пятничную вечеринку. Я принес напитки, Джерри чипсы, Мерил поставила музыку, а Фина доставила лягушек. На столе танцевали голышом.
В тот день в старом офисе было весело, но Майк из отдела технического обслуживания прервал вечеринку. Он пришел, чтобы установить какой-то коаксиальный кабель, и когда увидел, что мы развлекаемся в компании, его лицо омрачилось. Он молча стоял, а потом сильно хлестнул Кристен куском кабеля. Она закричала, когда конец разъема впился в дряблую плоть ее ягодиц. Капля крови упала в мой хайбол. Кристен упала со стола, схватившись за задницу.
Я повернулся к Майку.
— Какого черта ты делаешь?
Он ткнул мне в лицо грязным коротким пальцем. Я увидел жир у него под ногтями.
— Эта вечеринка не была одобрена.
— Я одобрил, — ответил я. — Я начальник отдела.
11
Muzak — Товарный знак музыкальных центров для учреждений, магазинов и т. д., производимых одноименной фирмой [Muzak LLC], г. Нью-Йорк. Могут быть установлены в любом помещении для трансляции фоновой музыки. Это слово обозначает — , ,